Страница 2 из 28
Мало кто понимал, зачем Защитник Каррон взялся учить девчонку боевому искусству, но он никому не отказывал, хотя рано или поздно парни сами прекращали занятия. Кто-то решал, что с него довольно. Кто-то женился, и не до того становилось. У кого-то дел и по хозяйству хватало. Опять же — жатва, покос, другие заботы, а без повторений тело забывает науку быстро. Вот и вспоминают мужики былую удаль лишь на посиделках. Ни одной же девке вообще не приходила такая глупость в голову, но Кира упрямо таскалась на пластания, которые Защитник Каррон называл умным словом «тренировка». Да не просто подсматривала, как девчонки часто делают, а прилежно повторяла. Это прилежание и ощутили на себе незадачливые женихи, когда Кира достаточно выросла, чтобы на нее стали обращать внимание.
Микор вскочил и схватил Киру за плечи.
— Ну чего ты? Обиделась? Не люб разве? — он лучезарно улыбнулся, заглядывая ей в глаза. Ни одна другая давно б не устояла под его чарами, это парень знал точно. Взять хотя бы и Глашку — первую красавицу в Золотых Орешках.
Кира пристально вгляделась в знакомое с детства лицо. Узкие скулы, смуглая кожа, жесткие волосы цвета воронова крыла и темно-карие почти черные глаза. Высокий, на целую голову ее выше. Жилистый. Злой в драке словно волк. Да по Микору половина девок в деревне сохла, и чего он только в ней нашел? Себя Кира к красавицам не относила. Живот, что доска. Волосы чуть ниже лопаток, а ежели косы расплести так и то едва до талии достают. Да и зачем они? Только мешают. Фигурой пышной похвалиться тоже не может. Разве что все достоинство — глаза синие почти как у матери. Даром что ее в деревне приемышем считают.
Охотница мягко высвободилась.
— Микорка, ты бы лучше на Глафире женился. Ей сколько сватов не засылают, она всем от ворот поворот дает. А девка ладная, и волосы черные — тебе под стать, что за детки бы родились! Чудо! Кстати, сестренка ее малая как-то трепалась, что Глашка ночами слезы льет, да шепчет: «Микор-Микор!» Да она бы ради тебя целое поле репой засеяла и всех коров в деревне передоила. И своих, и чужих!
Кира не удержалась от хулиганства. Резко шагнула вперед, одновременно уводя в сторону руку парня. Друг задумался, потому снова полетел на землю, не ожидая внезапной атаки, но успел схватить ее за кисть, увлекая следом. Завязалась борьба. Хотя, скорее, возня, и охотница оказалась на друге верхом.
— Не думаю, что я проиграл, — самодовольно выдал парень и демонстративно оглядел ее каким-то особенным цепким взглядом, все равно что рукой огладил, отчего Кира мгновенно зарделась, ухватив за обе косы, приподнялся и чмокнул в нос.
— Микор, отстань! — Охотница уперлась руками парню в грудь, не позволяя повторить шалость. — Если Каррон увидит, со стыда сгорю!
— Ну вот! А я-то думал, ты и на тренировки ходишь только ради того, чтобы со мной вот так поваляться. — Микор потянул ее за косичку.
— Вот дурак! Все равно что маленький!
Кира высвободила волосы и поднялась на ноги. Парень не препятствовал. Встал следом:
— Помнишь, как сартоги напали? Мы тогда совсем малые были, а Каррон уже был Защитником в Золотых Орешках.
Охотница кивнула. Тот день она вспоминала часто.
Дело шло к вечеру. Незлое солнце мягко согревало кожу, лаская золотыми лучами. В траве стрекотали кузнечики, мерно жужжали оводы, тихо шумела листвой крона раскидистого дуба, время от времени тоненько блеяли ягнята, да мекали козлята во главе с двумя козами, отару которых Кира пасла с самого утра. Сама она лежала на пригорке, пожевывая прутик и наблюдая, как в небе носятся резвые ласточки.
Три лучших ягненка в отаре предназначались Каррону Защитнику.
В Золотых Орешках самый лучший Защитник, так говорила мама. Каррона любили и уважали в деревне. Да и ей он казался самым добрым и сильным человеком во всем Княжестве. А то и в мире. И пускай голова его начала седеть, но борода все еще оставалась темна, а светлые голубые, будто подернутые зимней стужей глаза, внимательными и зоркими.
Каррон, несмотря на знатное происхождение, никогда не чурался работы, помогая селянам по собственной воле и в жатву, и в покос. Для каждого находил совет и доброе слово. А уже если лихо какое придет, так тут и боги велели.
Кира слыхала, что в других деревнях совсем не так. Что Защитнику должно кланяться не только из уважения, но и в обязательном порядке. Хотя она, Кира, и подумать не могла, как это не поклониться, встретив Каррона на улице? Девочка улыбнулась, вспоминая большую мозолистую ладонь, цепляющую волосы, когда Защитник ласково трепал ее по голове.
Сколь добр был Каррон, столь же и грозен в ярости. Сила Керуна жила в нем и пробуждалась, когда приходило время.
Деревня Золотые Орешки, затерявшаяся в холмах, поросших березняком и кое-где дубравой, а дальше на севере могучими елями, расположилась прямо у излучины реки Широкой на самой границе Великого Княжества Яррос. За рекой до самого горизонта раскинулись степные просторы, принадлежащие ордам кочевников сартогов, поклоняющихся кровавому богу Хынг-Нурру.
Далеко на севере за лесами, вдоль самой границы Княжества уродливым шрамом протянулась до края земли гниющая рана — Излом. Сейчас он спал. Спали и его порождения. Редкая одинокая тварь, выбиралась на свет под покровом ночи, да и та не проходила дальше заставы. Так что никто, кроме диких зверей, да глупых кочевников, чьим именем достойно лишь браниться, не отваживался напасть на их деревню. Велика слава Каррона Могучего.