Страница 36 из 112
- Входите, - отозвался я, хотя больше хотелось сказать «провалитесь во тьму».
Не прошло и секунды, как пожалел, что вообще отозвался. На пороге появилась Амалия. В ярко-алом платье, с мерзкой ухмылочкой на губах.
- Не желаю с вами разговаривать, - заявил прежде, чем она сделала хоть шаг ко мне.
- Зато я желаю, господин профессор, - присела Амалия в кресло напротив. – Уверяю, это не займет много времени.
- Слушаю вас.
Смотреть на неё было неприятно. Слушать тоже. Но я понимал – пока Амалия не выскажет, зачем явилась, - не уйдет. А она все тянула.
- Аланел, - наконец, дождался я хоть слова, - не поверишь, но я пришла с миром. Ты великолепно дрался с Гарденом. На миг даже пожалела, что упустила тебя.
А я об этом не жалел. И, думаю, Амалия прекрасно поняла это по выражению моего лица, потому что улыбнулась и продолжила:
- Не беспокойся. Считай, что это было испытание. Не для тебя, для Гардена. Думаешь, я не знаю, зачем он на мне женится? Деньги, дражайший Аланел. Проклятые деньги, которые нужны крону. Наш крон – тот еще мот, чтобы ты знал. Приказал своему верному псу вскружить мне голову – и Гарден побежал исполнять приказ.
Вот теперь мне стало интересно, и я весь превратился в слух.
- Можно, конечно, спросить, почему я согласилась на этот брак, - Амалия откинулась на спинку кресла и так на меня посмотрела, что стало жарко. – Да потому, что он мне нравится. Хочешь – верь, хочешь – нет. Вот только я хотела испытать его. Понять, смогу ли рассчитывать хотя бы на преданность и защиту. Он вышел на бой – уже хорошо. Но проиграл его. Последний выпад ничего не значит. Мы все видели, кто остался победителем. К чему я это все? Ах, да. Будь осторожен, милый Аланел. Как тебя тут называют? Профессор Аль? Так вот, берегись, профессор. Ты не сильно-то угоден короне. Верховный Жрец знает об этом, но крон побаивается Мартина. И вынужден принять его решения: и об открытии этой академии, и о твоем назначении на пост.
- Зачем? Зачем все это Верховному Жрецу? – спросил я.
- Если бы знать, - Амалия покачала головой. – Увы, я тоже не всесильна. Но у меня есть влиятельные друзья, а у тебя их нет. Дарентел хочет избавить отца от влияния Мартина. Если ему это удастся, хватай Ленора, Мию и бегите отсюда. Принцессочке-то папаша не угрожает, но я знаю, в кого влюблен мой будущий муж, и сама от неё избавлюсь.
Я замер. Что вообще происходит? Час от часу не легче! Как это понимать? Крон хочет избавиться от Ленора? И пожертвует ради этого дочерью? А наследный принц жаждет свергнуть Верховного Жреца.
- Я пойду, - поднялась Амалия. – Спасибо, что не убил этого идиота. За мной должок, профессор.
- Подожди, - подскочил и схватил её за локоть. – Амалия, это правда? Я ничего не понимаю!
- Правда, - тряхнула дан Круаз рыжими кудрями. – Тебе не нужно понимать, профессор Аль, надо делать. Если жрец умрет, увози мальчишку. Если умрет крон – тоже увози. Наследник престола не очень хочет видеть рядом того, кто может занять его место. И берегись Гардена. Он слишком предан принцу.
Амалия ушла. А я упал в кресло и долго, долго сидел без движения, пытаясь осмыслить услышанное. Не может быть. Этого просто не может быть. Насчет Гаденыша я не сомневался – мерзкий тип, способный на все. Но принц Дарентел! Я, конечно, не знал его лично, но Ленор хорошо отзывался о брате. Говорил, они ладят. В чем же дело?
«Эй, хватит сидеть столбом, - вывел меня из оцепенения голос Реуса. – А ты как думал? Власть – это такая штука. Отпил глоток – хочется всю чашу. А выпил чашу – жажда только выросла».
- Что мне делать? – спросил у меча.
«Послушайся свою несостоявшуюся жену. Она дело говорит. Придется тебе вмешаться в политику, друг мой. Раз уж ты – наставник Ленора».
- Почему я? Все время думаю, и не могу понять.
«А мне кажется, ясно, как белый день. Жрец думает, что ты позаботишься о Леноре. Крон, наоборот, считает, что ты не сможешь защитить принца. И поэтому согласился на твою кандидатуру. Амалия ясно сказала, да ты, дурень, не составил два плюс два».
- Ты еще и математик, - вздохнул я. Кажется, меч прав. Одна сторона верит в меня, другая, наоборот, надеется, что я ни на что не способен. Обидно. А самое интересное, что в случае чего нас с Ленором и искать не придется – приезжай в академию и вяжи. Хорошо придумано. При этом младший сын под ногами не мешается, сидит себе, грызет гранит науки. Чем не прелесть?
Остался один вопрос – как я дал себя в это впутать? Никогда не интересовался политикой, при дворе никогда не бывал. И вдруг – это. Конечно, Ленора на произвол судьбы не брошу. Но как же это злило!
Остаток недели ничем не отличался от её начала. Я валялся на кровати и смотрел в потолок. Иногда читал книги. Принимал многочисленных посетителей. Они-то мне и рассказали, что Амалия уехала на следующий день после нашего разговора, а Гаденыш в главном корпусе почти не показывается. Сидит в своем кабинете, никого не принимает.
За эти дни у меня побывали все: профессора, студенты, даже нуги – и те пришли пожелать скорейшего выздоровления. Так бы я отдыхал еще долго, если бы впереди не маячил неведомый зверь под называнием «практика».
Поэтому в пятницу я выбрался из кокона одеял, собрался и пошел в главный корпус за дальнейшими указаниями. Видеть Гаденыша не хотелось, но он лично распределял практикантов, поэтому наша встреча была неизбежна.
Постучал в двери.
- Убирайтесь в бездну! – донесся до меня ответ. Похоже, Гаденыш до сих пор горюет.