Страница 167 из 185
Она поневоле сделала шаг назад, заметив, как резко перекосилось его лицо, после ее маневров. Остановилась, понимая, что подобным дурацким поведением только может обидеть Руслана, который в этот вечер сделал для нее больше, чем кто либо, за всю жизнь. Мгновенно появился, по первому звонку, все проблемы решил за нее, оберегал и утешал.
А она сейчас ведет себя, как глупая идиотина, давая понять, что боится Руслана, самого лучшего и искреннего мужчину на земле. Зина могла только упрекнуть себя и назвать той самой неблагодарной свиньей, которую все лелеют, избавляют от проблем, а она еще и виноватых ищет, когда ей самой перед всеми пора каяться. Пора Зиночке заняться самолечением собственной мнительности.
- Ты меня боишься? – спросил он, получилось сдавленно, хотя он пытался придать голосу ровные интонации. – Зиночка, скажи мне, ты боишься меня?
- Нет, ты что?! Прости меня… Я такая дура!
Она сделала шаг на встречу и нерешительно замялась. Все в ней стремилось к Руслану, в его, самые лучшие объятия. Но не подумает ли он, что Зина вещается на него, как влюбленная дурочка? Хотя, чего отрицать, она такой и была.
Видимо, подумать он ничего не успел, и выводы по поводу ее непроходимой тупости и глупости не сделал, поскольку через секунду, после резкого рывка с его стороны, она оказалась крепко прижатой к его груди. Вот он, единственный оазис ее персонального счастья, быть в его объятиях. Зина прижалась щекой к его свитеру, ощутила успокаивающее тепло его тела, почему он такой горячий? Или это у нее жар начался?
Она не хотела ни о чем думать, только бы подольше чувствовать с ним себя единым целым. Можно же, хоть на пару секунд представить, что они одни во Вселенной? Представила, и, минуя все собственные преграды и выдуманные барьеры, протянула руки к нему в распахнутую куртку, и совершенно бесцеремонно, словно имела право, крепко обняла его, прижавшись еще сильнее, практически вминаясь в него. В первые секунды испугалась своей смелости и ожидала, что он может и оттолкнуть за проявленное нахальство.
Удивительно, но он и правда, был не против ее обнимать? Руслан же в шутку предложил, приезжать каждый день, обнимать для успокоения.
*** 31/3
- Зиночка, пожалуйста, прежде чем, что-то придумывать себе, спроси сначала у меня. – попросил Руслан с ноткой укора в голосе. - Хорошо?
- Я постараюсь… - глубоко вздохнула Зина в ответ, согласная с ним полностью.
Опять подкатывали слезы к глазам, она их старалась насильно удержать и даже не шмыгнуть предательски носом. Иначе он ее точно причислит к отряду ноющих дурочек и истеричек, что вечно рыдают. Зине так нравился его парфюм с примесью его собственного запаха, что она начала невольно вздыхать глубже воздух возле его шеи, стараясь надолго запечатлеть у себя в обонятельной памяти его неповторимый мужской аромат. И еще оправдывала себя тем, что это ее успокаивает лучше всего. Но слезы и правда отступили, пока она хозяйничала наглым носом возле его шеи.
Руслана полностью поглотила обреченность и необратимость от одного единственного желания, быть рядом с ней. Обнимать ее сильно, прижимать к своему телу, позволять себе гладить ее по распущенным волосам, приминая непослушные прядки. Провести рукой вдоль спины, в невольном желании чувствовать под пальцами ее нежную кожу. Даже сквозь слои зимней одежды, он чувствовал и различал, что прикасается к любимой девушке.
А ее сводящие с ума ароматы солнца и полевых цветов, проникали на подкорку разума, где было трудно и почти невозможно, сопротивляться своим желаниям. Она волновалась, от чего благоухание становилось еще более ярким, ослепляющим. Руслана накрывало одной волной за другой, сметая на пути все придуманные «нельзя» и общественные догмы.
До внутренней трясучки хотелось поцеловать любимую девушку, свою несбыточную мечту, хоть на миг почувствовать вкус ее губ. Один единственный их летний поцелуй в сомкнутые губы, настойчиво требовал продолжения, поглощая остатки его разума, еле теплящегося в голове. Каков будет на вкус ее настоящий поцелуй, если он просто дуреет от присутствия Зиночки рядом?
Руслан чуть отклонился, осторожно обхватив ладонями ее лицо, заглянул в ошалевшие глаза цвета ясного голубого неба, перевел взгляд на подрагивающие, тянущиеся к нему губы. Возможно, она не понимает, что с ним происходит, но мысль пробежала по краю сознания, и предательски улетела в пропасть. Он медленно наклонился, остановившись в миллиметре от ее губ, боясь делать резкие движения. Почувствовал ее обжигающее дыхание сквозь чуть приоткрытые губы, шумно выдохнул и быстро чмокнул ее в нос, с трудом поборов свое искушение.
Какие силы его остановили в последний момент, он не знал, не мог дать объяснения своему порыву, кроме эгоистичного мужского желания сделать эту девушку своей любимой. Иметь на нее право, обнимать, целовать, прикасаться так, как хочется, смело и без сомнений. У него началось раздвоение личности? И кто-то запертый внутри него, остановил безумные и безрассудные желания? Есть его личная паранойя и запретные мечты, которые неосуществимы. Только почему то разлетающиеся осколки этой самой мечты, ранят очень больно.
- Зиночка… - голос у него вышел скрипучим и хриплым.
Хотел извиниться за свое поведение, которым мог напугать девушку, и Зиночка снова бы, начала его бояться, узнав, каким он может быть, глупым, наглым эгоистом. Чем он сейчас отличался от того же Василькова, домогавшегося до девушки? Только тем, что во время сумел остановиться. И мог себя утешать слабой надеждой, что Зина ничего не поняла и это не испортит их налаживающиеся дружеские отношения.
- Зиночка, поедем уже домой.
*** 31/4
- Домой? – переспросила Зина осипшим голосом, когда они уже сидели в машине и Руслан выезжал со двора.