Страница 17 из 101
– Мне уже говорили.
– Да ладно. Ты хоть представляешь, что это значит? Ты сама сможешь выбрать свое предназначение. А наблюдатели исполнят твое желание, понимаешь?
– Любое? – не слишком заинтересованно уточнила Анастасия.
– Ты даже не представляешь. Абсолютно любое.
– Замечательно.
Удивленно взглянув на нее, сноходец свернул с кольца на Звенигородское шоссе. Он хотел что-то добавить, но выскочивший неизвестно откуда гаишник замахал палочкой.
– Этому еще что надо, – недовольно пробурчал сноходец.
Остановив мерседес, он вальяжно опустил стекло. Подошедший сотрудник полиции представился и попросил предъявить документы.
– Может, сразу денег? – пошутил Семен.
Гаишник наклонился, прижав толстое пузо к двери машины.
– Хамим? – зло протянул он. – Выходите! Будем составлять протокол. Пройдем медицинское освидетельствование.
– Вряд ли, – усмехнулся сноходец. – Времени нет. Война не любит, когда опаздывают, а нам еще пообедать надо.
Повернув перстень камнем вниз, он ловко стукнул полицейского по обширному животу. Раздался глухой звон, как от барабана, и поползли синие круги. Опутав гаишника сиянием, они подсветили мундир, поменяв его цвет на ярко-фиолетовый.
– Думай, кого тормозишь, – бросил Семен, закрывая окно.
Быстро набрав скорость, он через несколько сотен метров съехал на второстепенную дорогу и завилял между жилыми домами.
– Зачем ты так? – спросила Хвостикова.
– Чтобы знал, – неопределенно брякнул сноходец. – Если бы он так умел, он еще не то бы сделал. Вообще, такие как он жизнь бы отдали за наши возможности!
– Легко разбрасываться жизнями, когда их четыре.
Он не нашелся, что ответить, и, проскочив через пустынный грязный двор, расчерченный бельевыми веревками, выбрался к почти скрытым деревьями железным воротам.
Семен посигналил, и створки со скрипом разъехались.
Узкая аллея утопала в желтой с окалиной листве. За голыми кустами скрывались статуи с непропорциональными руками и ногами, похожие на слонов с картин Дали. Витые скамейки вдоль тропинок выглядели, как торчащие из земли пальцы. Даже урны скалились гигантскими черепами со срезанной макушкой.
– Здесь мило, – саркастично протянула Анастасия.
– Скорее необычно.
Они выехали на асфальтированный пятачок, обрывающийся крутым склоном, падающим в реку. Набережную перегородил высовывающийся из воды парусник. С пяти мачт сиротливо свисали оборванные закопченные паруса. В смотровом гнезде покачивался скелет. К распахнутым дверям, занявшим место пушечных люков в корме, тянулись хлипкие деревянные лестницы.
Сноходец остановился на парковке перед кораблем, вышел, распахнул дверь и подал Хвостиковой руку.
– Пойдем, дальше еще интереснее.
Перила перевивали грубые канаты. Дощатые ступени скрипели под ногами. В темных нишах у входа прятались скрюченные изваяния карликов. Впечатления добавлял Born To Die Ланы Дель Рей, вытекающий мистическими руладами из недр парусника.
В темном холле мертвенно-бледный администратор, не сказав ни слова, повел их к столику. Он глядел под ноги, стараясь не поднимать глаз.
Внутреннее убранство воскрешало в памяти фильмы о пиратах. Грубая деревянная мебель, полумрак, чадящие факелы на стенах.
Анастасия закашлялась.
– Можно в какой-нибудь уголок, чтобы дыма поменьше.
Администратор не отреагировал, вышагивая по черному полу, словно кукла-марионетка. Семен положил ему руку с зажатой купюрой на плечо, только тогда он сбавил темп и, забрав деньги, повернул в ближайший проем.
Между деревянными столбами в распахнутый люк задувал ветер. У столешницы, накрывающей деревянный станок, когда-то служивший подставкой под пушку, стояли две бочки с кожаными сиденьями и прибитыми спинками.
Передав два увесистых тома меню, администратор степенно удалился.
– Присаживайся, – предложил сноходец, отодвигая импровизированный стул.
Хвостикова села, оглядываясь. В небольшом зале стояли еще три столика, но занят был только один. Два молодых парня, покрытых татуировками, громко спорили, чокаясь бокалами и разбрызгивая вино. Их раскрашенная кожа в пирсинге противоречила старинным нарядам с вышивкой и кружевами.
– Я просто так не буду спорить!
– Хорошо, – завопил второй с черным крестом через лоб и, вскочив, показал пальцем на Анастасию. – Давай на нее!
– А мужик? – протянул первый, с розами, переплетающимися буквами «С3Н».
Крестоносец оскалился.
– В расход. Проигравший мочит. Выигравшему девка.
– Не уверен.
– Твой фантом из своего Бибирева не доберется?
– Да пошел ты.
– Давай! – взревел крестоносец.
Они уперлись друг в друга решительными взглядами и подняли пистолеты. Черные револьверы угрюмо уставились в татуированные лбы.
– Смерть не наступит никогда.
– С3Н!
Выстрелы гулко прокатились по ресторану. Хвостикова взвизгнула от неожиданности, а вошедший официант испуганно посмотрел на трупы с развороченными головами.
– Что будете заказывать? – заикаясь, спросил он, оглядываясь в угол.
– Принесите два кофе, – попросил Семен и повернулся к бледной Анастасии. – Прости! Не думал, что так получится, у фанатиков обычно к вечеру обостряется.
– Зачем? – выдавила Хвостикова.
Он протянул руку, накрыв ее ладонь, но она дернулась, отклонившись назад. Мертвые тела утащили бледные сотрудники ресторана, быстро помыв пол и прибрав за столом. Не осталось никаких следов, будто и не было двух сумасшедших холоднокровно застреливших друг друга. Только колени у Анастасии еще тряслись. Она никогда не видела смерть, такую близкую, страшную и бессмысленную.