Возвращаюсь домой

— Нет, Ваську не отдам, — засмеялась мама. — Он привыкнет. Не одно нашествие этих печенегов пережил.

Накормив ребятню ужином, Татьяна Владимировна занялась перебиранием шкафов.

— Смотри, какое покрывало. Моё приданное, между прочим.

— Держи подушку. Сейчас ещё одеяло достану.

— Где же шторы? Вроде тут были… Хорошие такие шторы, свекровь на тридцатилетие мне дарила. О, нашла!

Через час Алёна была обеспечена всем необходимым для дачной жизни, начиная с постельного белья и заканчивая посудой. У мамы в запасах нашлась даже небольшая стиральная машинка "Малютка" и отказаться от такого щедрого дара не получилось, как Алёна ни старалась. Пришлось упаковывать всё это добро и в несколько заходов относить в машину. К помощи привлекли и мальчишек, совместив загрузку поклажи и вечернюю прогулку. Дима и Миша сначала с самым важным видом таскали пакеты и свёртки, затем попросились посидеть за рулём и по одному разику бибикнуть. Алёна, к большой радости племянников, разрешила и пообещала через несколько дней покатать на машине. Она планировала привести дом бабушки в порядок и уговорить маму с мальчишками погостить там. Или хотя бы вытащить их в лес за грибами.

Длинный и очень насыщенный день подошёл к концу, и Алёна, уже лёжа в кровати, опять вернулась мыслями к Сергею. Боль никуда не делась и чувство тоски не притупилось, но мысль о том, что родной мужчина теперь принадлежит другой женщине стала вдруг привычной. Неужели, так всё и происходит? В первые минуты ты не знаешь, как дышать без него, в первый день не представляешь жизни в одиночестве, а через неделю оказывается, что можешь всё — и дышать, и жить, и даже строить планы.

Алёна утомлённо прикрыла глаза и незаметно для себя уснула. Во сне она опять видела силуэт Сергея, но уже не рыдала и не тянула к нему руки, а лишь с тихой печалью посмотрела на удаляющуюся фигуру, развернулась и буквально утонула в сияющих глазах улыбающейся бабушки Маруси.

— Ба!

— Лёнька! Моя Лёнька!

*

На следующий день вставать пришлось в несусветную рань, чтобы успеть добраться до посёлка, разгрузить машину и отправиться на поиски Василь Петровича, который, по словам Тамары, мог быть где угодно.

В принципе, так и получилось. В школе, куда Алёна приехала первым делом, сообщили, что Петрович заглянул с утра и убыл в управление. В управлении его тоже не оказалось, зато там удалось решить вопрос с углём и дровами. Посовещавшись с бойким главой посёлка, заседавшим за дверью с табличкой "Терентьев А.А.", Алёна выяснила, что на всю зиму ей хватит две тонны угля и три куба берёзовых дров, оплатила их в бухгалтерии и получила уверения, что уже сегодня к вечеру всё привезут прямо к дому. Вопрос с печкой и крышей тоже решался на удивление просто. Терентьев обещал прислать знающего человека, всё проверить и, при необходимости, отремонтировать.

И глава и женщина из бухгалтерии с нескрываемым интересом разглядывали Алёну и так переглядывались, что было ясно — вопросов и сплетен не избежать.

— А вы, стало быть, внучкой покойной Марусе приходитесь? — начала издалека седовласая долгожительница бухгалтерии. — И что же, надолго к нам?

— Да как получится. — неопределённо пожала плечами Алёна.

Какой смысл сейчас загадывать? Где-то на краю сознания мелькнула мысль, что вдруг завтра приедет Сергей и заберёт её в их общий большой дом. И что толку тогда планировать свою жизнь в посёлке? Усилием воли прогнала эти мысли. Бывшему мужу никакого дела нет до неё, он занят новой любовью и жену возвращать даже не думает.

— А кто вы по профессии? Работать планируете? — влез в невесёлые размышления Терентьев.

— Я… домохозяйка. — здесь Алёне вообще нечего было сказать. В декрет ушла сразу после окончания мединститута и давно потеряла квалификацию.

— Домохозяйка, значит… — две пары глаз изучающе разглядывали Алёну и её показалось, что в воздухе повис невысказанный вопрос.

Пауза затягивалась, задать свой вопрос представители поселковой власти не решались и Алёна решила, что пора бы и откланяться.

Неуловимого Василь Палыча удалось перехватить возле больницы, где он как раз усаживался на знававший лучшие годы велосипед. Ещё бы пара минут, и ищи-свищи электрика по посёлку. Палыч уговаривать себя не заставил и обещал заглянуть в старый дом бабки Маруси сегодня же, буквально через час.

За рулём на поселковых дорогах Алёна чувствовала себя заметно смелее, и ловко объезжала многочисленные выбоины и места со вспучившимся асфальтом. Лужи после вчерашнего дождя уже обмелели, лёгкий ветерок подсушил траву и даже солнце понемногу проглядывало в увеличивающиеся разрывы между туч. День обещал быть приятным.

Подъехав к дому, Алёна, первым делом, распахнула ставни, чтобы развеять многолетний сумрак в комнатах. Навесной замок на дверях отщелкнулся легко, а вот петли явно отжили своё и громким скрежетом требовали замены. Оставив двери открытыми, Алёна отворила и небольшие форточки, чтобы организовать сквозняк и хорошенько проветрить помещение.

— Есть кто дома?! — зычный крик застал новую хозяйку дома в одной из микроскопических спален, когда она осторожно снимала, стараясь сильно не трясти, постельные принадлежности.

Алёна отложила пыльные тряпки и вышла во двор. Невысокий крепкий мужчина лет 30 на вид, неуверенно мялся возле грустных останков забора. В руках мужик держал деревянный ящик с инструментами, из чего Алёна сделала вывод, что это пожаловал присланный Терентьевым мастер.

— Здравствуйте. Вы печник? Или кровельщик?

— Приветствую, хозяйка. Я всем по-маленьку занимаюсь. А вы, стало быть, внучка лекарки?

— А? Лекарки? — Алёна искренне удивилась, услышав такое в адрес бабушки.

— Ну да. Бабка твоя травами лечила, молитвы читала специальные, слова всякие. Мне мелкому ещё грыжу заговаривала, я помню. Хорошая бабка была, жаль померла. Теперь к дохтору ходить приходится. — мужик с сожалением вздохнул и перехватил удобнее ящик. — Пройти можно? Что починить нужно-то?

— Входите, конечно. Пройдёмте в дом, я вам всё покажу и объясню.

Алёна пошла вперёд, попутно указывая мастеру, назвавшемуся Павлом, фронт работ.

— Дверь не закрывается толком. Разбухла, и петли менять нужно. Навес над крыльцом просел, видите уже задевает дверь. Форточку перекосило, еле открыла, посмотрите, что с ней? Крышу бы проверить, как там шифер, всё-таки столько лет… В доме, вроде, сухо, протечек не видела, но кто его знает, что на чердаке творится.

— Всё, я понял. А что с печкой?

— Так не знаю. — Алёна развела руками. — Уголь и дрова заказала, а топить боюсь. Дымоход явно чистить нужно и саму печь проверить.

Павел задумался на минуту, а со двора опять донёсся бодрый крик:

— Хозяйка! Ты дома?

На этот раз пришёл Василь Петрович, нагруженный мотками проводов и стремянкой.

До самой темноты из старого дома на опушке леса доносился перестук молотков, вжиканье пилы и громкие мужские голоса. Устали все, конечно, зато, впервые за 10 лет в окнах зажегся электрический свет, а из печной трубы потянуло ароматным древесным дымком.

Проводив своих помощников, Алёна без сил опустилась на деревянную лавку возле печи и прислонилась спиной к тёплой поверхности. Несмотря на дикую усталость от непривычной работы, в душе царила тихая радость и удовлетворение результатами труда. Тело расслаблялось, голова тяжелела, а глаза сами собой слипались, когда в окно кто-то забарабанил.

— Помоги, матушка! — женский плачущий голос вспугнул подкрадывающуюся дрёму и Алёна испуганно вздрогнула, подскочив на лавочке.

Выглянула в окно и увидела на крыльце растрёпанную перепуганную женщину в ночной сорочке и накинутом поверх распахнутом пальто.

— Что случилось? Что с вами? — не успела Алёна открыть дверь, как молодая женщина упала на колени и вцепилась ей в ноги, заходясь истерическим плачем.

— Помоги, помоги, матушка, не оставь. Настька моя совсем плоха, глаза закатывает, а скорой всё нет, помоги. Пашка сказал, что ты можешь…