Страница 18 из 19
Несмотря на географическую удаленность, министерство казалось вездесущим. Автор под псевдонимом «Гиперион» выстраивал конспирологический дискурс: «Разве не множатся среди нас с каждым часом пенсионеры [двора], оплаченные чиновники и наемники, чтобы пировать на останках несчастной Америки? Разве не приносит каждый восточный ветер какое-нибудь новое насекомое из той самой прожорливой породы, что уничтожает всю зелень? Разве не взят хлеб у детей и не брошен псам?»[297]
В духе просвещенческого механицизма таких министров и таких ставленников двора можно было бы заменить автоматами. Автор под псевдонимом «Англичанин» приводил рассказ о неком мелком немецком принце, который не хотел разорять подданных налогами и завел себе армию из 40 восковых солдат, приводимых в движение часовым механизмом. И почему бы в Великобритании не завести восковых придворных и восковое министерство?[298] Живые же министры были определенно неспособны действовать во благо империи. В феврале 1768 г. в «Boston Gazette» было помещено ироническое эссе о пользе плохих министров. В частности, принимая тиранические меры, они побуждали народ отстаивать собственные права. Так родились Великая хартия, Habeas Corpus, Билль о правах. «Хотя плохие министры – проклятие времени. Но для последующих веков они приносят некоторую пользу. Они стоят в истории, как бакены, и предупреждают о тех скалах, о которые разбились наши предшественники», – рассуждала газета[299].
В остальном политика министерства, безусловно, гибельна. «Essex Gazette» восклицала: «Милая Британия! Что станет с тобою, если такая вот министерская власть продлится хотя бы еще немного?»[300]
Армия также является важнейшим политическим и социальным институтом любого государства. В отношении общества к ней сказывается принятие или непринятие государственности в целом. В 1767–1770 гг. постоянная профессиональная армия стала предметом оживленного обсуждения в американских колониях. Более того, именно имидж армии стал во многом тем рычагом, при помощи которого С. Адамс и его единомышленники-виги смогли разрушить традиционные представления колонистов об имперской власти.
В этом американские виги также опирались на наработки европейских просветителей и английскую конституционную традицию. С. Адамс ссылался на «Петицию о праве» и «Билль о правах», где говорилось, в частности, о недопустимости постоянных армий в мирное время[301]. «Boston Gazette» помещала рассказ о Свифте, который «питал смертельную антипатию к постоянным армиям в мирное время и держался мнения, что наши свободы никогда не будут установлены на прочном основании, пока не возрожден древний закон, по которому наши парламенты переизбираются ежегодно»[302].
В английской политической литературе (в том числе у Свифта) тема постоянной армии действительно занимала почетное место. Правда, важнейший для американских вигов 1760-х гг. авторитет – Локк – не занимался проблемой постоянных армий специально. Однако в «Мыслях о воспитании» он с сочувствием писал о практике древних народов выбирать своих полководцев из среды людей сугубо мирных профессий: «Гедеон у евреев был взят от молотила, а Цинциннат у римлян – от плуга, чтобы командовать войсками их стран против врагов; очевидно, их умение искусно управлять цепом или плугом и хорошо работать этими инструментами не мешало им искусно владеть оружием и не делало их менее способными в делах войны и государственного управления. Они были великие полководцы и государственные люди и в то же время сельские хозяева»[303].
Зато теоретики начала XVIII в. подробно разработали данную проблему. Для Болингброка постоянная армия была явлением того же порядка, что бедность народа и коррупция. Содержание такой армии – «порочная политика»[304]. Джонатан Свифт рассматривал проблему постоянных армий в 20-м номере «Examiner». Он противопоставлял современности пример греческих полисов и республиканского Рима: «Армии этих государств состояли из их собственных граждан, которые не брали платы, потому что война непосредственно их затрагивала… и не отличались от прочего люда»[305]. Происхождение наемных армий Свифт возводил к двум источникам. Первый из них: наемники были механизмом узурпации власти для различных тиранов в греческих и итальянских республиках. Второй: крупные государства использовали наемников для покорения отдаленных земель. Следовательно, наемные армии были опасны для политической свободы. Писатель особо подчеркивал необходимость абсолютного подчинения военной власти гражданским властям[306]. Показательно, что в Бробдингнеге, во многом воплотившем представления автора об идеальном государстве, постоянной армии не было. Зато имелось ополчение, состоявшее из купцов в городах и из фермеров в сельской местности[307].
Обращались к данной теме и французские просветители. Монтескье неодобрительно упоминал «многочисленные постоянные армии, которые содержатся даже тогда, когда они совсем бесполезны и служат лишь удовлетворению тщеславия»[308]. Писал на данную тему и Вольтер. В «Кандиде» (1759) солдаты-наемники предстают как устрашающая и губительная сила. Они мучают, убивают, насилуют – словом, ведут себя именно так, как вели себя солдаты английского гарнизона согласно вигскому дискурсу[309].
Итак, в просвещенческой политической мысли существовал определенный консенсус по вопросу о постоянных армиях. В рамках сложившейся парадигмы американские виги и восприняли появление в колониях английских регулярных войск.
Первые сведения об их скором прибытии относились к 1767 г. и носили довольно спокойный характер. В «Boston Gazette» печаталось сообщение из Лондона, в котором расквартирование войск в Америке представлялось пустяком, всего лишь заменой некоторых гарнизонов, давно уже служащих в Америке. Подчеркивалось, что расквартированию подчинились без возражений все американские колонии, кроме Массачусетса и Нью-Йорка[310]. Однако с течением времени перспектива прибытия солдат воспринималась как все более угрожающая. Уже в августе 1767 г. «Boston Gazette» сообщала о бесчинствах британских офицеров, имевших место в Элизабеттауне (Нью-Джерси). Поводом к конфликту было требование колонистов к офицерам заплатить долги. Оскорбленные офицеры разбили окна в молельном доме, здании суда, а затем пытались вломиться в тюрьму[311]. В октябре того же года газета писала о попытке насильственной вербовки моряков в Виргинии. Некий капитан Морган высадился с этой целью в г. Норфолк и начал хватать всех встречных. Его планам воспрепятствовали горожане под водительством магистрата Пола Лойала[312]. Данная история была, вполне возможно, вымышлена. Обращают на себя внимание «говорящие» имена действующих лиц: злобный капитан, видимо, не случайно носит фамилию знаменитого пирата, а его антагонист назван Loyal (верный, лояльный). Тем не менее, насильственная вербовка была действительно обыденной практикой в британском флоте, и американцы об этом знали.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
297
Hyperion // Boston Gazette. Oct. 3, 1768. Немного измененная евангельская цитата взята из: От Матфея 15:26.
298
An Englishman // Boston Gazette. Febr. 20, 1769.
299
Boston Gazette. Febr. 29, 1768.
300
Boston Gazette. Nov. 7, 1768. (Перепечатка из Essex Gazette.)
301
Vindex // Boston Gazette. Dec. 5, 1768. Ср. в Билле о правах 1689 г.: «Набор или содержание постоянного войска в пределах королевства в мирное время, иначе как с согласия парламента, противно закону»: Законодательство Английской революции 1640–1660 гг. / сост. Н.П. Дмитревский. М.-Л., 1946. С. 129.
302
Boston Gazette. Nov. 28, 1768.
303
Локк Дж. Соч. Т. 3. С. 598.
304
Болингброк. Письма об изучении и пользе истории. С. 159, 174.
305
Swift J. The Works: 12 vols. L., 1765. Vol. 8. P. 64.
306
Ibid. P. 65–68.
307
Свифт Дж. Сказка бочки. Путешествия Гулливера. С. 257.
308
Монтескье Ш.Л. О духе законов. С. 325.
309
Вольтер. Философские повести и рассказы, мемуары и диалоги. Т. 1. Философские повести и рассказы. М.-Л., 1931. С. 145.
310
Boston Gazette. Apr. 20, 1767.
311
Boston Gazette. Aug. 31, 1767.
312
Boston Gazette. Oct. 26, 1767.