Страница 2 из 123
Мальчик нахмурился, склонил голову к плечу.
― Ве-йон-ика?
― Можно и так. ― улыбнулась девушка. ― Я подойду, малыш? Не сделаю ничего плохого, обещаю.
Ребенок нахмурился, словно раздумывая, но все же настороженно кивнул. Молодец. Храбрый мальчик. Но что же с ним случилось?
Ника медленно и осторожно поднялась на ноги и сделала первый шаг. Второй. Третий. И наконец села рядом, подогнув под себя ноги.
― Ну вот. Все хорошо?
Малыш медленно кивнул, не сводя с нее настороженного взгляда золотистых глаз. Похоже, он не так уж и доверял незнакомой тетеньке ― вот только оставаться одному ему было еще страшнее.
Некоторое время сидели молча. Саан опять уткнулся лицом в колени, то ли пытаясь согреться, то ли сдерживая слезы. Ника осторожно осматривала ребенка, стараясь не пялиться слишком уж откровенно. Не хватало еще снова напугать…
Первое впечатление было правильным ― мальчик оказался невысок, почти болезненно худ и явно побывал в какой-то переделке. Иначе истолковать расцвечивающие его тело синяки и сбитые ноги оказалось невозможно. Точно от кого-то убегал.
Кстати, о ногах…
― Саан?
Мальчик поднял голову, взглянув в лицо новой знакомой.
― Тетушка? ― она едва не фыркнула от такого обращения. Хотя да, для пятилетнего малыша она вполне могла считаться тетушкой…
― Дай сюда свои ножки. Тебе, наверное, больно ― нужно перевязать.
― Но…
― Ты же не хочешь, чтобы стало хуже? ― пугать и так напуганного ребенка ― последнее дело, но ранки следует обработать. Пусть даже вся обработка заключается в перевязке ― даже воды нет, проклятье! Разве что собрать с травы?
Мальчик мотнул головой и протянул ступню, только взглянув на которую, Ника зашипела сквозь зубы. Вид глубоких, сочащихся сукровицей и забитых грязью царапин не сулил ничего хорошего. Вот же!
Ругаясь про себя последними словами, девушка стянула футболку и принялась осторожно счищать грязь влажным краем. Мальчик мужественно терпел, не издав ни звука, и только во время обработки особо глубоких ссадин задерживая дыхание. Закончив и перевязав маленькие ступни обрывками все той же футболки ― она-то скоро проснется в теплой постели, а ребенок останется здесь, так что не жалко, ― девушка подняла голову и замерла, заметив прикушенную до крови губу и текущие из детских глаз слезы.
Нет, она, конечно,отвратительный медик, но…
― Все хорошо, Саан, я закончила. Больше больно не будет. Все хорошо…
Но мальчик словно не слышал. С громким всхлипом он бросился вперед, уткнувшись лицом куда-то в шею. Горячими каплями полились слезы…
― Ну, мальчик, успокойся. Ты же храбрый, я знаю. ― Ника осторожно сжала в объятиях хрупкое детское тело, погладила по затылку… Она никогда не умела успокаивать. ― Все будет хорошо, вот увидишь.
Но мальчик только замотал головой, судорожно вцепившись в чужие плечи.
― Нет! Они… они убили! Всех! Маму, папу, сестренку Айю, тетушку Джил, бабушку Литу, Лиану… Всех! Это я виноват! Из-за меня…
Убили? Как? И ребенок думает…
И кто эти “они”? Сердце судорожно забилось, взгляд заметался по сторонам, выискивая признаки опасности ― но вокруг было все так же тихо.
― Ты не виноват, малыш. ― а что еще она могла сказать? ― Это просто плохие люди.
― Но они пришли за мной! ― по телу Саана гуляла крупная дрожь, а слова то и дело прерывались всхлипами. ― Потому что на Представлении меня отметил Великий Змей! Мама так радовалась… и папа тоже… а потом пришли они, убили всех и хотели украсть меня. Говорили ― продать. Мама меня спрятала, но они все равно нашли… а потом…
Сбивчивый рассказ прервался судорожными рыданиями. Ребенок выплакивал собственные боль и страх, уткнувшись в единственного знакомого взрослого.
― Зачем Великий ко мне пришел? Не хочу! Слабый дух лучше! Тогда все были бы живы ― и мама, и папа, и тетушки… Все! А сейчас… из-за меня…
Малыш рыдал, захлебываясь всхлипами и слезами, а Ника медленно выпрямлялась, заслоняя собой практически незнакомого мальчишку. Дрогнул туман, до того застывший плотным молочным облаком, налетел порыв ветра...
Что-то изменилось. Что-то не так.
Еще один резкий порыв сдул туман, словно занавесь ― и Ника поняла, что именно “не так”. Их небольшую полянку плотной оградой окружали змеиные кольца. Огромное, высотой в полный ее рост тело, покрытое ярко-изумрудной, с черными узорами чешуей.
А потом откуда-то из этих колец поднялась треугольная голова размером с крупный автомобиль и уставилась на них немигающим янтарным взглядом. Точно того же цвета, что и глаза Саана.
― Отказываеш-шься? От Дара? От с-силы? ― тихое шипение змеи сложилось в слова точно так же, как до того складывались всхлипы мальчика. Ника замерла, не зная, что делать ― то ли кричать, то ли бежать, то ли попробовать договориться… ― С-с-зачем?
А вот Саан, похоже, знал, что делать в подобных ситуациях. Потому что с огромной скоростью вывернулся из рук прижимающей его к себе Ники и распростерся на траве.
― Простите, Великий, ― голос мальчика дрожал, но того нерассуждающего ужаса, который должен был охватить ребенка при встрече с гигантской змеей, в нем не было. Девушка едва заметно расслабилась ― малыш знает, что делает, хотя бы приблизительно. ― Я… мне не нужна сила.
― Вс-сем нуж-ш-на. ― гигантская голова чуть покачивалась, язык пробовал воздух… ― Прос-сят. Зовут. Надеютс-ся. Мы ― выбираем дос-стойных. Как ты. Но ты ― отказываеш-шься. Почему?
― Я… ― голос Саана прервался, он глубоко задышал, сдерживая слезы, ― я…
И Ника шагнула вперед.