Страница 115 из 123
― Долг?
Выныривать из такой уютной, равнодушной пустоты было почти физически трудно, но Ника все же попыталась. И вынырнула ― едва-едва, насколько хватило слабой искорки любопытства.
Немолодой мужчина в многослойных шелковых одеждах медленно выпрямился и посмотрел ей прямо в глаза. Именно его глубокий поклон и вызвал ту самую искорку ― в конце концов, кто она такая, чтобы ей кланялись главы кланов, едва не подметая пол широкими рукавами?
Любопытство всегда было ее слабой стороной. Или сильной ― это как посмотреть.
― Данару, мой сын и наследник, принял тебя в своем доме как гостя. ― тон мужчины был ровен, даже чересчур. Словно он из-за всех сил старался не выдать… что-то. ― И он же нарушил все заветы гостеприимства, опорочив себя, своих вассалов и свой клан. Мой клан.
Понятно. Ника, и забыла о такой мелочи. Впрочем, она с самого начала воспринимала свой статус гостя всего лишь как ширму, а, оказывается, здесь все несколько серьезнее.
Но какая разница?
Слабое любопытство утихло, удовлетворенное даже таким, половинчатым ответом, а перед глазами снова стала смыкаться серая пелена. Не важно.
― Поэтому я признаю долг, ― голос главы медленно отдалялся, затихая. Скоро она совсем перестанет его слышать. Зачем? ― и прошу тебя назначить ину-чи, дабы клан мог вернуть свою честь и достоинство.
Ину-чи? Любопытство снова вспыхнуло ― едва заметно, но достаточно, чтобы порыться в верхних слоях памяти. О чем-то подобном она читала в свитках учителя, совсем недавно. Вроде бы это...
Что?
Ярость вспыхнула мгновенно, огненным валом сметая серую пелену равнодушия. Ника вскочила. С грохотом покатилась по земле резная скамеечка, мир едва заметно качнулся, намекая на то, что она находится далеко не в лучшем состоянии для таких финтов ― но в данный момент ей было плевать. Гнев обжигал изнутри почище адского пламени.
― Вы… Кайран Ши, глава клана Синего Льда… ― Ника почти шипела, не замечая, как глаза начинают светиться желтым, а на щеке, словно сам собой, отпечатывается рисунок змеиной чешуи, ― предлагаете мне назначить плату за жизнь сестры? И считаете, что я соглашусь?
Лицо мужчины даже не дрогнуло.
― Это не плата, мальчик. Ину-чи ― это возможность для клана искупить вину, сохранив лицо и честь.
― Какое мне дело до вашей чести! ― Ника до боли сжала кулаки, ощущая, как из-под ногтей начинает сочиться кровь, а в груди разгорается жар, заполняя пустоту на месте сердца. ― До вашего лица! Вашего долга! Моя сестра мертва ― и мне, вы слышите, плевать, как это отразится на клане твари, которая ее убила!
― Мальчик, ― предостерегающая нотка, прозвучавшая в голосе главы, остановила бы Нику в любом другом случае ― но не сейчас. Сейчас ей было плевать на последствия, ― он был моим сыном.
― А Шати ― моей сестрой! ― она уже просто кричала, а в воздухе вокруг проскальзывали зеленоватые искры Яда. ― И я, да будьте вы прокляты, имею право желать ему посмертия в самой глубокой яме, которая только найдется у Звездных Духов! Имею право…
Ярость и боль выплескивались неудержимым потоком, словно прорвало плотину ― Ника и не подозревала, что там, за, казалось бы, равнодушной пустотой, находилось такое. Она уже сорвала голос, разбила костяшки пальцев о рухнувшую ширму, а нестабильный Дар то и дело выплескивался вовне, заставляя ткань палатки опасно потрескивать.
Глава клана стоял и смотрел, лишь порой окутываясь едва заметной пленкой защиты. Его лицо оставалось таким же спокойным ― только между бровей все глубже и глубже намечалась морщина.
Только когда Ника, в отчаянии, замахнулась на него, на тонком детском запястье сомкнулась чужая ладонь. Мягко, не причиняя боли, но так, что не дернешься. Миг, рывок…
Она так и не поняла, как оказалась в чужих объятиях. Рванулась, желая освободиться:
― Пустите! Оставьте меня в покое!
Бесполезно.
― Пустите! Я...
― Плачь, мальчик. Плачь. ― голос главы клана не дрожал, но было в нем что-то почти неуловимое, заставившее Нику замереть. И вспомнить ― тот тоже потерял сегодня сына. ― Если больно, значит, ты еще жив. Все просто.
Ника зажмурилась, до боли сжав зубы и многострадальные кулаки. Глаза жгло, в горле стоял колючий ком, не давая дышать, а голова кружилась, намекая на то, что еще немного ― и она позорно свалится в обморок.
Просто, да?
Руки мужчины были большими и теплыми, неуловимо пахло незнакомыми благовониями, а завеса синего шелка отгораживала от мира, заставляя забыть обо всем.
Ника разрыдалась.
***
Когда несколько часов спустя Кайран вышел из истерзанной палатки, первым, кого он заметил, был старый целитель. Взгляд, поклон ― и он скрывается внутри, чтобы вновь осмотреть своего маленького пациента.
Глава клана улыбнулся. Миоку всегда отличался преданностью своему делу. Сейчас старику было совершенно не важно, что в палатке, скорее всего, все еще витают остатки силы Избранного ― ему просто нужно было убедиться, что с мальчиком все в порядке. Именно за это качество его ценило и берегло уже третье поколение глав кланов.
Жаль, что он уже так стар. Такие люди встречаются слишком редко.
― Господин Кайран?
А вот Орин к мальчику не кинулась, и правильно сделала. Впрочем, даже если бы попыталась, ее бы тут же остановили ― целителя защищает его Дар, а женщина совершенно беззащитна.
Но это не помешало ей сверлить его вопросительно-требовательно-просящим взглядом. Чего она желает, было ясно без слов.
― С мальчиком все в порядке. Мне удалось достучаться, а природа сделала остальное. ― губы Кайрана чуть дрогнули в недовольной гримасе. Все же методы, которые пришлось применить, чтобы вытащить из мальчика эмоции, были далеки от мягких. Иначе было нельзя, но это не значило, что ему это нравилось.