Страница 108 из 123
Приходила в себя Ника с огромным трудом. Болела и кружилась голова, тошнота подкатывала к горлу, а слабость во всем теле не давала пошевелиться. Она что, снова перестаралась с тренировками? Да нет, не может быть! В последние несколько недель Ника была осторожна до паранойи ― мало ли что может взбрести в голову Данару, особенно после его заказа на яд. Беспомощной быть никак нельзя. Да и побег…
Побег?
Память вернулась рывком, заставив глухо застонать сквозь зубы. Неожиданное известие о приезде главы клана, паника наследника, практически заключение в лаборатории, учитель, горы и…
Шати! Где Шати?
Ника резко села, широко распахнув глаза, хотя в полной темноте помещения толку от этого не было совершенно. Голову тут же повело, к бригаде молотобойцев в черепе добавилась еще одна, а из носа потекла подозрительная струйка с мерзким металлическим запахом. Кровь? Плевать!
― Шати!
― Саан? ― раздалось рядом. ― Очнулся… я так рада…
Ника ощутила, как внутри разливается облегчение. Сестра рядом. И пусть ситуация хуже некуда, главное, они вместе. А значит ― справятся.
Обязательно.
― Не знаешь, где мы?
Несколько секунд молчания.
― В твоем подвале… кажется. Но… ― голос у Шати слабый и задыхающийся, и Ника невольно хмурится. С сестрой что-то случилось? Что наделал этот проклятый воин, взявший ее в заложники?
Свет! Где свет!
Шероховатый камень под ладонями знаком до мелочей ― похоже, беглецов в самом деле заперли на бывшем особом полигоне. Это и хорошо, и плохо. Хорошо тем, что она, Ника, знает здесь практически каждый сантиметр. Плохо тем, что не сбежишь. Полигон в самом деле строили и перестраивали профессионалы своего дела.
Ничего. Она что-нибудь придумает.
Вставать на ноги Ника не рискнула ― для этого слишком кружилась голова.Похоже, там, в горах, ее просто и незамысловато ударили по затылку, а потом лишь продлевали этот своеобразный наркоз. Только бы не было сотрясения мозга…
На четвереньках, тем не менее, удалось передвигаться весьма шустро.
Чтобы в абсолютной темноте найти светильник, и, коснувшись, отдать нужную команду, ушло несколько минут. И помещение залил свет ― настолько яркий, что Ника, чьи глаза успели привыкнуть к темноте, тут же зажмурилась.
На проморгаться ушла еще минута. А потом она окинула одним взглядом знакомое помещение ― и бросилась к сестре, лежащей совсем рядом.
― Что с тобой?
― Все хорошо… ― улыбнулась та. ― Главное, что ты в порядке...
― Хорошо? Шати, не смей мне врать, слышишь? ― Ника ощутила, как подрагивают пальцы. То, что с названной сестренкой что-то не так, было видно невооруженным взглядом. Слабый голос, расширенные зрачки, смертельная бледность и синюшные, запекшиеся губы… ― Что случилось?
― Не волнуйся так, Саан… ― Шати едва заметно покачала головой. Разговор ей явно давался с трудом, дыхание было учащенным и поверхностным. ― Я буду в порядке. Мне оставили лечебный амулет...
Амулет? Значит, было что лечить ― тем более, так?
Ника дрожащими руками схватила сестру за запястье. Ледяное. И пульс… Где пульс? Есть! Слишком быстрый, слишком частый, чтобы быть нормальным. Такой же, как и у нее ― но она напугана до безумия!
Спокойно. Твоя паника ничем не поможет. Успокойся, слышишь!
Ника дрожащими руками принялась расстегивать меховую куртку сестры. Дыра? Кровь? Не важно, не важно, дальше!
Шати не сопротивлялась. Только дышала ― часто и тяжело, словно после тяжелого бега. Куртка, жилетка, рубашка… проклятье, присохло! Сколько же здесь было крови!
Быстрее-быстрее-быстрее…
Вот!
Ника чуть не отшатнулась, ощутив, как что-то обрывается внутри. Справа, под ребрами ― тонкая полоска раны, небольшая и уже почти закрывшаяся. Обманчиво безобидная. Не разрез ― укол.
У того, кто взял сестру в заложники, был именно такой нож. Неширокий, но длинный.
Ника прикусила губу, ощутив во рту металлический вкус крови. Великие, она же не врач, а анатомический атлас в последний раз видела еще в школе! Что там? Печень? Селезенка? Легкие? Насколько серьезна рана?
Стоп! Амулет! Если он действительно хорош, то, возможно...
Руки дрожали настолько, что тонкую, исписанную особыми знаками пластинку Ника сумела взять только со второго раза. И едва не закричала.
Стандартный. Воинский. Именно такой был подробно описан в одном из свитков библиотеки. Подобным, часто даже не одним, снаряжается любой клановый боец.
“Полноценно лечащие амулеты, мальчишка, ― зазвучал в голове голос учителя, которого она тогда, одержимая любопытством, развела на лекцию, ― удовольствие дорогое, капризное и крайне редкое. Это же надо найти и заинтересовать достаточно сильного, но еще не переродившегося духа, втолковать ему, что от него требуется ― причем по каждому типу ран и болезней отдельно ― заключить сделку… Большей части призывателей эта морока и даром не нужна. Большей части духов ― тоже. Так что подобные вещи делаются на заказ и за огромные деньги, ясно? А эти поделки куда проще, и лечения с них требовать что с козла молока ― только сразу подохнуть и не дадут. Если повезет, то целителя дождешься.”
Глаза защипало, из горла вырвался всхлип, а по щекам потекли первые горячие капли. Прекрати, Ника! Прекрати! Не хватало еще, чтобы слезы попали в рану!
Может, не все так плохо? Может быть…
― Саан, не плачь, все хорошо, правда… ― голос Шати по-прежнему был прерывистым и слабым, но она силилась улыбаться. ― У меня даже ничего не болит. Только пить хочется…
Пить? Здесь же лаборатория! Эликсиры! И, возможно, она сумеет...
Ника резко, не обращая внимания на головокружение, поднялась на ноги. Надежда придавала сил.