Страница 106 из 123
― Госпожа! Госпожа, там!
Орин подняла взгляд от вышивания, на котором за последние несколько часов не появилось ни единого стежка. С тех пор, как два дня назад ушли Саан и его сестра, женщина не находила себе места. И дело здесь было вовсе не в предательской слабости и периодически накатывающей тошноте.
Слишком сильно взъярился ее глупый муж. Слишком многих отправил на поиски. И теперь...
― Мира? Что случилось?
― Там… ― лицо девушки было почти мертвенно бледным, а пальцы мелко подрагивали. ― Госпожа, вернулся поисковый отряд. Вам нужно это увидеть.
Нужно?
Орин нахмурилась и резким движением отложила вышивку. Слишком уж странно вела себя Мира, которая после отравления тряслась над старшей подругой так, что порой это даже раздражало. И вдруг сама просит выйти из комнат.
У этого могло быть только одно объяснение. Женщина ощутила, как пересыхает в горле.
― Они… поймали их?
Мира резко кивнула, прикусив подрагивающую губу. Да она почти плачет!
― Да. И… ― младшая подруга со всхлипом втянула в себя воздух. ― Госпожа, вам надо это видеть! Вы куда умнее нас, обязательно что-нибудь придумаете! А Саан, он… и Шати…
Да что же там случилось? О Звездные духи, будьте милостивы к детям своим!
Орин поднялась с постели, ощутив, как подкатывает к горлу тошнота и отвратительно ведет голову. Если лежа или сидя она чувствовала себя уже вполне неплохо, то вставать было еще испытанием. Но сейчас это совсем не важно.
Ей нужно выяснить, что же произошло. И, возможно, помочь. Хотя что она может сделать?
О Великие, пусть мальчик останется жив! И пусть ее глупый муж окажется достаточно глуп, чтобы не допрашивать беглецов! Потому что если допросит, ей и ее подругам конец.
― Помоги мне одеться. ― Орин усилием воли прогнала из голоса испуганную дрожь. Сейчас она не имеет права быть слабой. ― И проводи. Как можно быстрее.
Мира резко кивнула ― и тут же сорвалась с места.
***
Первым, что услышала Орин, едва сойдя с порога и подставив лицо зимнему ветру, был крик. И крик этот, к счастью, принадлежал отнюдь не Саану.
Узнать голос мужа не составило труда. А уж когда двое женщин вышли на плиты внутреннего двора, стало возможным разглядеть все в подробностях. Единственное, чего опасалась Орин, это что ее заметят и отправят обратно ― но, судя по всему, сейчас наследник не заметил бы и явления Великого Духа.
Слишком зол он был. И слишком напуган.
― Я правильно понял? Ты позволил убить моих людей какому-то старику, и теперь имеешь наглость оправдываться? ― Данару и не думал сдерживатся ― а может, просто не мог. Лицо его покраснело, кулаки были сжаты, а шелка одежд выделялись на снегу невыносимо-ярко. ― Да как ты посмел, ты…
Стоящие на коленях воины склонили головы еще ниже. Выглядели они ужасно ― бледные, в окровавленных и покрытых снежной коркой доспехах, шатающиеся от даже малейшего порыва ветра. И…
Орин, подавив потрясенный вздох, до боли сжала руку своей сопровождающей.
Всего четверо.
Что же случилось там, в горах?
― Я признаю свою вину и приму любое наказание, господин. ― голос у воина ― похоже, командира ― был усталым и обреченно-спокойным.
― Мне плевать! ― голова коленопреклоненного мужчины мотнулась от пощечины. Потом еще от одной. ― Скоро здесь будет отец, а у меня не осталось никого! Никого, слышишь? И ты за это поплатишься!
Почти истерические крики Данару далеко разносились в зимнем воздухе, а на небольшом внутреннем дворе стремительно собирались люди. От слуг до тех немногих воинов, которые остались охранять поместье. И у этого были причины.
То, что сейчас происходило, выходило за любые рамки. Дело было вовсе не в том, что Данару опустился до рукоприкладства ― как раз в этом не увидели ничего удивительного. Да выхвати он сейчас меч и и заруби провинившегося подчиненного, все бы только покивали. Но так? С истерическими воплями, угрозами и явно ощутимой паникой?
Таким образом может вести себя проштрафившийся крестьянин, горожанин, мелкий купец ― но никак не член клана. Тем более, не наследник и будущий глава. Клановым аристократам предписана благородная сдержанность даже перед лицом бесчестья, не говоря уже о такой мелочи, как смерть.
Наследник клана Синего Льда, ее, Орин, муж, сейчас стремительно терял лицо. А она ничего не могла с этим поделать.
Впрочем, и не собиралась. Презрение достигло апогея, и сейчас женщине не было никакого дела до того, как ведет себя уже почти мертвец. Если не фактический, то политический ― точно. После такого за Данару не пойдет никто.
Потому что позор господина ложится и на вассала.
― Госпожа, смотрите… ― тихий шепот младшей подруги прервал невеселые мысли, ― там…
Орин повернула голову, ощутив, как холодеет в груди. Саан? Шати? Это действительно они? Эти два припорошенных снегом темных куля ― которые она поначалу приняла за поклажу?
О духи!
Это… что же делать? И что собирается делать Данару?
Ее муж, тем временем, несколько успокоился. Лицо залила мертвенная бледность, губы сжались в тонкую полоску, а изо рта перестал вырываться поток жалоб и угроз.
Он выдохнул.
― Впрочем, вы выполнили задание. ― голос его все еще подрагивал от ярости, но, похоже, он все же сумел взять себя в руки. ― Поэтому, возможно, я буду милостив, и оставлю вас в живых. Возможно.
Командир вернувшихся склонился еще ниже.
― Благодарю, господин. Ваша доброта не знает границ.
Впрочем, Данару его уже не слушал. Он смотрел на пленников ― внимательным, оценивающим и откровенно недобрым взглядом.
― Что с ними?
― Избранный без сознания. ― отрывисто доложил воин. ― Его сестра...