Страница 71 из 97
Не доезжая саженей двадцать до нашего бивуака, старший из группы – плечистый темноволосый бородатый мужчина лет сорока со знаком черной осы на желтом фоне на накидке - вдруг придержал коня. Над воротами Эмберхарта висел огромный щит с точно таким же гербом, так что передо мной наверняка был член семьи местного барона. Оса, только гораздо меньшего размера, нашлась и на плащах шестерых его спутников – явно дружинников. У семерки остальных рыцарей гербы были другие. Позади всех, на козлах странной двухколесной повозки ехал еще один невзрачно одетый человек. И когда предводитель все-таки остановился, именно этого, невзрачного, жестом подозвал к себе.
Вскоре, выслушав напутствие господина, слуга рысцой поспешил в мою сторону. А я с тоской взглянул в сторону лука, притороченного к седлу соловушки, пасущейся шагах в двадцати. Ничего хорошего от этой встречи я не ждал. Мерзкий, суетливый, алчный город просто не мог исторгнуть из себя ничего путного.
– Их милость, – рябой рыбоглазый слуга, говоривший так, что приходилось выискивать среди сказанных слов хоть отдаленно знакомые, слегка повел носом в сторону бородатого. – Спрашивает: кто ты, молодой господин, и откуда? И что делаешь на его земле?
– Что за милость такая? – не понял я.
– Барон Соломон Эмберхарт, сер. Могу я узнать ваше имя?
– Арч Белый, сын Ветви из Великого леса, – решил все-таки представиться я.
– Спасибо, молодой господин, – подобострастно поклонился слуга и бегом отправился к барону. Только за тем, впрочем, чтоб получить тяжелую оплеуху и тут же вернуться.
– Это начинает меня забавлять, – сдвигая меч на живот, ухмыльнулся я. – Твоя милость заикается? Или есть какой-то другой ущерб, раз не может спросить сам?
– Что вы, сер, – испугался рябой. – Их милость совершенны во всем. А моя участь - им слова незнакомцев носить, ибо не пристало…
– Удивительный обычай.
– Вы, видно, издалека?
– Лес… земли моего отца расположены к востоку от Ростока, что в орейском краю.
– Видно, это очень далеко. О ростокском герцоге я еще слышал…
Я пожал плечами.
– Их милость спрашивает, что вы, сер, видно, рыцарь, раз у вас меч на поясе.
Вопрос заставил меня задуматься. Раньше-то я думал, что рыцарь - это доспешный всадник с длинным копьем. Что-то вроде каменьских конных латников. Оказалось - следовало из самой постановки вопроса, что достаточно было подвесить клинок на бок…
– Я не намерен участвовать в основном турнире, – наконец осторожно выговорил я.
– Мой добрый господин может помочь славному рыцарю, – заторопился белоглазый возница. – И конем, и доспехами. Баронам Эмберхарт нужны верные люди…
– Зачем?
– Скоро же война, – удивился слуга, и добавил торопливо. – Это же все знают.
– Я не нуждаюсь в помощи.
– Но вы один. На этой маленькой лошадке… И отряд воинов… И не в таверне, а у костра на опушке леса…
– И что? – этот скользкий тип начинал меня злить. Как и его назойливый хозяин.
– Нет-нет. Что вы… Так что мне передать моему господину?
– Передай… Скажи, я польщен его вниманием. Мы вскоре покинем его земли, раз он не рад гостям из орейских княжеств…
Второй раз барон слушал рябого гораздо дольше, и обошлось без рукоприкладства. Наверняка сын престарелого владыки вонючего города не слишком торопился на турнир, раз вместо того чтоб пришпорить коней, шагом подъехал ко мне. И снова я поискал глазами лук.
– Должна быть причина для отказа, – уперев кулак в бедро, надменно выговорил барон, останавливая коня в шаге от меня. – Я не помню среди своих врагов каких-то Белых… Но ты наверняка уже пообещал кому-то свой меч и кнехтов?!
– Кнехтов? – у этого человека была странная манера говорить. Складывалось впечатление, будто мысли бурным потоком неслись в его голове, иногда вынося на берег мутную пену слов.
– Это твои кнехты? – бородач слегка повел подбородком в сторону замерших за моей спиной дружинников.
– Эти воины выполняют приказы моего друга.
– И кто же твой друг? Он есть в моем списке? Сколько бы вам ни обещал Готтард, я плачу вдвое!
– Вы, должно быть, богаче Готтарда, – улыбнулся я.
– Потому он жаждет мои земли.
– Меня это не касается, – я поморщился. – Мы едем на турнир.
– Вот именно!
Я совершенно его не понимал. Местные владыки варились, словно овощной суп – то сверху свекла, то капуста, не замечая пламени, полыхающего за тонкой гранью котла. При этом, оспаривая друг у друга горсть смердящих городов, считали себя не иначе как вершителями судеб мира. Мне представлялась смешной их суета, и я не видел причин это скрывать. В ответ на мою ехидную улыбку, наследник Эмберхарта положил руку на навершие меча.
Из облака пыли, почти постоянно висящего над дорогой, проявился Ратомир. Раздвинув лошадью дружинников барона, подъехал ко мне.
– Прости, твоя светлость, – прогудел принц из-под глухого, закрывающего лицо шлема. – Я поздно понял, что тебе неприятно в городе… Тем более – этом.
Это был удивительный день! Фантастический, чудесный мост с волшебными изваяниями. Бесконечный, запутанный, суетливый, плохо пахнущий, переполненный жаждавшими злато людьми город. Песчаная опушка рощи странных деревьев и странный, под стать своему городу, барон. И в довершение всему этому шквалу открытий – принц, всерьез озабоченный моим самочувствием в селении.