Страница 52 из 97
По ушам врезало так, что казалось – даже кости треснули. Волосы зашевелились. Тетива на луках стала тихонько ныть. Кольчуги позвякивали. Я чувствовал, будто кто-то бесконечно великий и могучий держит меня на ладони, как пойманную муху разглядывая со всех сторон. Даже изнутри. Сам животворящий воздух наполнился такой силой, словно Боги готовились сойти с небес.
И тучи сжалились над нами. Мягкий теплый дождь ласковыми прикосновениями смыл, растворил накопившееся напряжение. Губы сами собой сложились в улыбки. Люди расправляли плечи, скидывая навалившуюся было мощь и нечеловечески пристальный тяжелый взгляд Неба.
Заиграла музыка. Девушки в венках из полевых цветов и колосьев пшеницы, закружились в танце. Хохочущие дети зашлепали босыми ногами по пузырящимся лужам. А потом и весь люд высыпал на обширный луг, прямо под теплый дождь.
На следующий же день армия отправилась к Чудской крепости. Из Камня вместе с нами вышла пара сотен парней, умеющих держать лук, около трехсот броненосных всадников, и пятьсот пехотинцев из княжеской дружины. Образованный пехотный полк принц отдал под руку Паркаю, которого отец не стал удерживать возле себя, рассудив, что велиградская болезнь - дело долгое.
Яролюб, племянник Дубровического князя, воеводил всей конницей, а я - лучниками. Один Парелев обоз растянулся по чудскому тракту на версту. По обочинам скакали сотни всадников. Следом за вытаптывающей влагу из грязи пехотой шагали стрелки.
Ратомир планировал разместить войско у стен крепости, закрывающей проход от Трехверстного моста в орейские земли, а сам с малой дружиной еще посетить Аргард – столицу последнего княжества, откуда в армию еще не вливались добровольцы.
– Вот кабы еще такую махину барон Эмберхартский на неметчину запустил, – без большой уверенности в голосе поделился Паркай. – Боюсь, преграды чинить начнет. Отговорками отговариваться.
– Вот и я принцу говорю, – тут же встрял жрец. – Надо было у Камня стоять, людишек охочих собирать. Богатое место, людное… А уж как льдом речку-то замостит, так и на ту сторону переходить. Обойти сушей тот грехов рассадник.
– Командир, помнится, сказывал, барон Эмберхартовский чуть вас послам Эковертовым не продал? – отгадал я причину такой нелюбви Пареля к торговому городу, оседлавшему мост.
– Душу, старый хрыч, демонам продал! Верно, вам говорю! – покраснел от ярости толстяк.
– В стужу да в снегу по пояс можно и войско ополовинить, – поморщился Яролюб. – Где же это видано, чтоб зиму на марше встретить?! Прадеды у Чудска дней десять войска собирали да на неделю отдых людям дали, прежде чем рыцарям заречным юшку кровавую пустить. Да и то весной было. На зимние квартиры нужно в крепости вставать да переговоры с бароном устраивать. Глядишь, бережком да мимо стен и пропустит…
– Кишки наши, козлище плешивый, на колбасу пропустит, – продолжал яриться Парель. – Лучше по льду босиком, чем к барону в руки…
– Светлая голова у командира нашего, – без капли сомнения, заявил светлоголовый княжич. – И нам с таким воеводой заботиться не след. Раз Модуляры эти далекие на той стороне, значит, и мы туда попадем!
Обсуждения дальнейших планов принца продолжались всю дорогу, но так ни к чему и не привели. Ратомир не раскрывал секрета о том, каким образом намерен уговорить злодейского барона пропустить армию. А не зная самой главной части замысла, мы лишь воздух сотрясать пустыми словами могли. И уж совсем разговоры прекратились, когда вернувшиеся из дальнего дозора разведчики доложили, что со стороны Чудской твердыни поднимается дым.
20
План принца был удивителен. Необычен, прост и потрясающе опасен.
– Какое коварство! – восхищенно выговорил Паркай.
Да! Еще коварен! Как коварна рысь, поджидающая ни о чем не подозревающего детеныша косули на нижней ветви сосны. Или как волчица, по кругу загоняющая оленя к месту засады матерого волка.
– Скажут, мы хитростью взяли, – покачал головой Яролюб.
Конечно, скажут. Никто, ни один воевода на орейской земле, никогда раньше не планировал маневры, которые станут совершать полки во время будущего боя. Прийти на поле, выстроиться, выделить резерв и ждать времени и места, когда подмога окажется нужнее всего. Вот и вся тактика. Принц же предлагал нечто совершенно иное!
– Говорить станут, что мы тремя полками пять разбили, – хмыкнул я. – Только, ты прости, Ратомир, но нам бы повыше где-нибудь встать. Боюсь прозевать момент…
Даже Дамир, князь Аргардский, десятилетиями воевавший со степняками, не выдумал какого-то особого способа побеждать малым числом. Кочевники были сильны, быстры и непредсказуемы. То наскакивали тысячами, засыпая строй латников тучей стрел, разворачивали послушных, словно собаки, коней и скрывались в клубах пыли. То ломили напрямик, многими телами взламывая стену щитов, и рубя кривыми мечами всех, кто подвернется.
– На повозки помосты положить, да щиты с бойницами? – предложил Инчута. – И над головами все видно, и от стрел степных защита!
– В деревеньке заборы да сараи разберем, – кивнул Парель. – Варвары туземные возражать не посмеют…
Староста селения, возле которого встало лагерем охочее войско, рад был радешенек. Понимал: заскучают кочевники под стенами Чудска – начнут в округе рыскать, поживы искать. Тут-то деревеньке и конец. И дома пожгут, и жителей в полон уведут.
А заскучают – обязательно. Войску, полумесяцем охватывавшему стены осажденной крепости, без камнеметных машин, башен колесных да таранов твердыню не взять. Хоть и было их один на десять защитников, да слишком тверд орешек. Не по зубам.