Док

Скорее всего, меня не пустят на порог. Плюнут в лицо. Или вышибут прочь, как прокаженного, притащившего с собой запах тлена. Но я все равно должен это сделать. Чтобы хоть кто-нибудь выслушал меня и ответил:

– Да, мой парень был таким. И он не зря погиб. И пусть льют помои на вас, людей в погонах, но это все ерунда. Потому что дома вас ждут всегда. С победой или с поражением. Но мы ждем вас, ребята. И никогда не забудем. Возвращайтесь...

Я начал спускаться по скрипучим ступенькам, когда внизу остановилась машина и из нее выбрались несколько крепких мужчин, похожих друг на друга как близнецы-братья: коротко стриженные, крепко сбитые, в майках и джинсах, заправленных в тяжелые ботинки.

– Далеко собрался, док?

Полюбовавшись на хмурые лица, решил все же ответить правду:

– К семьям сослуживцев поеду, кого похоронили на чужих планетах. Хочу повидаться.

– Знаешь куда?

– Да, командир оставил адреса.

– Садись, вместе поедем.

Я неодобрительно покосился на бывших солдат и офицеров бригады и вздохнул:

– Вам-то это к чему? Это ведь надолго. На несколько недель или даже больше.

– Не тарахти, медицина. Хоть на неделю, месяц или год. Или ты думаешь, что у тебя одного сердце болит? И тебя одного ночами призраки беспокоят?.. Нет, док, это наше общее проклятье, наш крест. И нам вместе нужно посмотреть в глаза матерей и отцов, кто даже не знает, где сгинули их дети на проклятой войне... Поехали, надо закончить это дело. Наше общее дело.

Автомобиль тихо отчалил от тротуара и покатил по узкой улице. Мы отправились по первому адресу. А потом по другому. Снова и снова мы стучались в чужие двери и говорили:

– Простите нас. Мы не уберегли наших братьев по оружию и просим простить за это. Если это возможно. Потому что только вы – тот единственно справедливый и достойный суд, который имеет право говорить с нами. И кто имеет право судить...

И что бы не верещали с газетных полос или телевизионных каналов, какую бы гадость не пытались на нас вылить, но мы знали правду. И пусть очередные временщики от корпораций объявляют нас лишенными званий и наград, за которые заплачено кровью. Пусть нас лихорадочно вычеркивают из глянцевых новостей и морщатся в адрес «вонючих портяночников». Плевать. Потому что мы, оболганные и брошенные, все же вернулись домой. Вернулись к тем, с кем наши сердца стучат в унисон. И теперь нам предстоит высший суд, который может успокоить истерзанные души. Который позволит призракам уйти во тьму раз и навсегда, оставшись в памяти родных и близких смешливыми ребятами, потерявшими жизни на чужих войнах. Мы пришли отдать последний долг павшим братьям, закрывшим нас своими телами. Мы, обычные люди, волею судеб ставшие солдатами. К сожалению, мы давно разучились прощать, а наши души сожжены дотла. Но мы вернулись домой, стучим в ваши двери и говорим:

– Простите нас. Выживших и непобежденных. Простите. И разрешите вернуться с войны. Вернуться раз и навсегда...

Конец