Фермер

– Мне до крабообразных дела нет. Меня дела насущные волнуют. У меня огурцы с помидорами еще четыре дня проживут, а потом наебнутся. И тогда твоим родственникам лучше самолично удавиться. Потому что ферму я им не прощу.

– А они-то при чем? – удивленный скам даже с трудом сел, подобрав хвост. – При чем тут улей и твоя ферма?

– Потому как их сюда пригнали, устроив из города помойку. Хотя, надо признать, раньше клоака была ничем не лучше. Но это была наша клоака. А теперь у меня нет воды, удобрений, электричество спизженное, потому как Периметр нахер поотрубал всю проводку. И вместо того, чтобы честно поделиться с соседями и не выебываться, твои зубастые жабошлепы меня сожрать собираются. Усрутся они, гомики пассивные. Слышишь, Змей? Я им каждому по ведру ершиков в жопу затолкаю, чтобы медитировалось получше. А добро с боем взятое – мы домой дотащим. Или я буду не я.

– Да, сильно тебя головой приложило, пока бежали – только и смог выдохнуть зеленый потрошитель чужих складов. – Ну, один реактор я еще уволоку, но ВСЕ это?!

– Так, а это что за хуйня? – Фермер скрылся в полутемном углу. Через минуту там зашуршал пластиковый чехол и мужчина присвистнул: - Бля, готов месячную пайку проспорить, но эта пиздюлина должна ездить похлеще джипа. Или все же бегать?

Заинтересовавшийся Змей сунулся следом и восхищенно зачавкал-заурчал. Потому что стоящий в углу мутант-переросток был самоходной машиной, и никак не иначе.

– Это коммуникационный робот-манипулятор. Когда тоннели пробивают, он затем выполняет прокладку освещения, коробов вентиляции и кабели связи тянет на осваиваемых планетах. Наверно, сюда по недосмотру попал. И большей части оборудования на нем нет. Но хорошая штука. У меня новая модель на прошлой работе была. Сколько я с ней тоннелей прошел...

– Так, счастливым воспоминаниям потом предаваться будешь. Значит, управлять можешь, по глазам вижу. Вопрос один – как быстро эта жужелица бегать сможет? По размерам он под четыре метра без хвоста. Вдруг и ползает так же лениво, как ты после завтрака? Километров тридцать в час даст, или меньше?

Скам пожал плечами:

– Я ваши метры не понимаю.

– Ну, если я побегу, догонишь меня на этом кузнечике, или нет?

– Даже если тебе в зад ракету вставить – легко догонит. На нем дома даже гонки проводили одно время, пока руководство не запретило. Хрупкие аппараты, любая железка или острый угол – и лапы ломаются.

– Но – зато бегает... И с грузом? Или облегчить конструкцию нужно?

– Конечно, с грузом, – обиделся за инопланетный автопром Змей. – Сам подумай, ему же на горбу бухты с кабелем таскать, ремкомплект и пару-другую операторов в придачу.

– Грузимся! – подвел итог беседе Фермер.

– Он не бронирован, – просипел в ужасе анальный медитатор, задницей ощущая приближение расплаты за все учиненное в улье. – Ему конечности в миг поотрывают, а потом и нам!

– Не ссы, братишка. Я же сказал – отход прикрою! Давай, шевели клешнями, съебывать пора, а у меня еще барахло не упаковано...

* * *

Разбившись мелкими группами по пять-шесть тысяч особей, скамы прочесывали бесконечные коридоры. Разобравшись, кто действительно напал на мирно отдыхавших работяг, почитатели справедливости расползлись по всей округе, вооружившись арматурой и булыжниками. Где-то здесь, в родном улье, спрятались две сволочи. Два урода, по слепой случайности задержавшиеся на этом свете. И эту несправедливость следовало исправить. Как можно быстрее.

На выходе в небольшой зал, откуда разбегались десятки тоннелей, прогремела короткая автоматная очередь. Перескочив через повалившиеся тела, в центр площадки выскочил кузнечик-переросток, гремя по бетону всеми двенадцатью лапами. Не дожидаясь, пока ошарашенная толпа успеет сообразить, что происходит, Фермер бросил в народные массы вскрытую коробку и проорал:

– Сюрприз!

Затем смел второй очередью заслон с одного из проходов, и самоходная машина сиганула в темноту.

– Вар-р-р-р-р!!! – взвыли взбешенные скамы и рванули следом. После короткой толкотни среди узкого прохода куча-мала реорганизовалась, вцепившись лапами в пол, стены и потолок, и лавина хвостатых тел потекла следом за удравшими мерзавцами. Поте...

– Ух-х-х-х!!! – сказал реакторный блок, сдетонировав вслед взорвавшейся гранате. Самопальная адская машинка сработала выше всяких похвал, превратив в раскаленный плазменный клубок и зал, и прилегающие коридоры.

– Хр-р-р-р!!! – раскаленный вихрь ударил в спину бегущим, превращая орущие тела в обугленные куски мяса, расшвыривая верхушку улья по всей округе.

– Бля-я-я-я! – проорал Змей, вцепившись всеми конечностями во взлетевший под небеса самоходный агрегат.

– Я-я-я-я-я! – вторил ему Фермер, пытаясь выправить падение и направить чудо-машину на завал щебенки, а не в дымящуюся яму, откуда тараканами посыпались горящие скамы.

– Еп! – хрюкнулся «кузнечик», потеряв часть лап, но все же заскреб оставшимися, и побежал, поскакал дальше, сотрясаясь от попаданий арматурин.

– Не-на-ви-жу-су-ки-бля-ди!!! – зачастили в два ствола беглецы, с боем пробивая себе дорогу в сторону черной стены Битцы, пригибаясь от дождя кирпичей и летящего со всех сторон железа.

– Не-на-ви-дим-не-про-стим!!! – загрохотали в ответ автоматы из кустов, прикрывая отход. И прежде чем сметенная свинцом толпа преследователей успела организоваться для отражения атаки, как пальба стихла, оставив на развороченных остатках Профсоюзной улицы лишь тела убитых и раненных. Набег завершился. С учетом сгоревшего на днях автосалона счет взаимных обид можно было считать тысяча к одному в пользу хуманов.