Страница 110 из 115
Спустя полтора часа Шайна стояла на площади. Сзади возвышалась черная стена из экзалторской ткани. Тонкий пик башни взрезал плотные облака, за ним тянулась клиновидная полоса светлеющего неба. Девочка взглянула на свои дрожащие руки - руки, в которых она держала судьбу целого мира. При желании она могла его уничтожить. Но Шайна не хотела смерти всему живому, ее намерением было изменить действительность, привнести в нее что-то новое, то, чего ранее не могло быть.
Она раскинула руки в стороны, как птица, готовая взлететь. Повинуясь резкому порыву ветра, за ее спиной взвился алый плащ. Шайна сделала глубокий вздох и сосредоточила внимание на часах. Она могла играть со временем подобно древним богам, создавших все те реликты, которые использует Гильдия, не понимая их истинной природы.
- В кривое черное воскресенье я разобью скорлупу мира, - прошептала Шайна. Она крепко зажмурилась. - Назад. Обратно. Вспять.
Она повторяла эти три слова, пока не почувствовала, что стрелка начала вертеться. Тогда Шайна открыла глаза. По небу в бешеном темпе двигались облака, солнце садилось, не успев подняться за горизонт, цвета дня плыли и перетекали в цвета ночи, чтобы снова распуститься сиреневым знамением рассвета. Она невольно испугалась, увидев, что ее кожа стала прозрачной и отсвечивает голубым, и едва не потеряла власть над временем. Единственным реальным предметом казались часы - большие, что на башне; они стали центром вселенной.
Ровно месяц - и ни секундой больше. Стрелка замедлялась. Двадцать восемь, двадцать девять, тридцать дней… Шайна отсчитывала минуты. Нельзя вернуть времени больше, чем взял, предупреждал ее Анцель. Айри улыбнулась. То, что я делаю, подумала она, не ошибка. Это воля богов - мертвых и живых. Стрелка остановилась, и на мгновение Шайне показалось, что она не сможет сдвинуть ее ни на мил. Время противилось, оно желало сохранить законы мира, в котором действовало столько тысячелетий. Но разве реальность могла устоять перед напором Шайны, контролировавшей башню? Стрелка снова пришла в движение, черный камень издал пронзительный треск, почти визг, и по обелиску зазмеилась трещина шириной в дюйм. Небо стало зеркалом, оно опадало осколками, в которых Шайна видела свои отражения. Этого времени не было в мире, откуда оно взялось? Час, два, три, четыре, пять… Часовая башня задрожала вместе с землей и раскололась надвое. Шайна опустила руки. Верхушка башни зависла в воздухе под острым углом к основанию, пространство между ними опоясал круг застывших камней и движущееся грозовое облако, которое подчас освещали вспышки молний, таившиеся в его глубине.
Шайна еще не знала, чего ей удалось добиться. Вернулось размеренное течение жизни, она снова обрела плоть и кровь, но продолжала с надеждой взирать на небо. Неужели ничего не изменилось? Неужели?
В то утро солнце взошло намного позже, чем ожидалось. Над горизонтом поднялась холодная голубая звезда, окрещенная Весперой, а в обычные сутки вклинились шесть часов межесвета - так назвали время перед восходом солнца, похожее на сумерки.
Ланн стоял в дверях, не решаясь сдвинуться с места, чтобы волшебство не рассеялось. Она была в алом платье, которое так ей шло, оттеняя аристократическую бледность кожи и черную смоль волос. Приподнявшись на локтях, Летиция робко улыбнулась. Она шагнул к ней, его дыхание сбилось. Сквозь приоткрытое окно в комнату проникал мерцающий голубой свет. Ланн опустился на колени перед ее постелью, взял ее руки в свои.
- Тиша, - еле слышно прошептал он.
- Я спала так долго, - сказала Летиция, - кажется, что целую вечность. На дне темного озера я видела прекрасные вещи, добрые вещи. Я была в раю. И в этом раю, Ланн, я встретила тебя.
- Прости меня, - его голос сорвался, и он умолк на несколько секунд. - Я тебя недостоин. Зверь - это не Кайн, Тиша. Это я. Сильный, бестолковый и теряющий рассудок при одной мысли о тебе. Я только и делаю, что терплю неудачи.
Она строго посмотрела на него.
- Перестань говорить глупости.
- Тиша… - беспомощно произнес Ланн.
Она наклонилась и поцеловала его в губы. Ланн рвался к ней всей душой, всем телом, но его ответ на ласку был сдержанным, как и прежде. Сначала он должен был убедиться, что с ней все в порядке. Летиция ощутила боль в груди - даже теперь, в такой момент, он беспокоится о чем-то другом.
Они немного помолчали.
- Мир изменился? - спросила Летиция.
- Да. Еще как. - Его губы тронула улыбка. - Ради тебя одной. Но мы должны уйти из Гильдии. - Данный факт ничуть не омрачал его радость. - Совет не желает нас здесь видеть. Тиша, - Ланн поцеловал ее ладонь, - я не смогу сделать тебя королевой. Кроме этого, я дам тебе все, что захочешь.
- А если я уже не ведьма? - спросила она с лукавым блеском в глазах.
- Тогда я женюсь на тебе, Летиция ди Рейз. С согласия твоего отца.
Она нервно рассмеялась.
- А как же мое согласие? Ну, хорошо. Всему свое время. - Летиция помедлила. - Покатай меня завтра на лодке, Ланн. Это то, чего я хочу.
- Ты серьезно?
Она кивнула. Ланн призадумался.
- Река в неделе пути отсюда. Но неподалеку есть искусственный пруд. Пойдет?
- Да.
- Тогда завтра? - Он поднялся.
Летиция резко схватила его за руку.
- Останься. Я прошу тебя. Не уходи.
- Я хотел распорядиться, чтобы тебе принесли поесть.
- Пойдем вместе, - решительно сказала она.
Госпожа ди Рейз встала на ноги, придерживаясь за Ланна, но ее колени немедленно подогнулись. Он подхватил ее, не давая упасть. Летиция уткнулась ему в грудь, ее плечи нервно вздрагивали. Ланн понял, что она плачет. Он не знал, как ее утешить, он вообще не знал, как утешать; он не смог уберечь ее от Кайна и мог только представлять, какие унижения ей пришлось снести.