Страница 102 из 115
- Мы могли бы договориться.
- У тебя ничего нет.
- А девушка? - с надеждой спросил Кайн. - Кресло Айте - сложный механизм. Ты можешь что-то сделать не так. Случайно убить ее.
Ланн молчал.
- Подведи меня к креслу, и я все сделаю. Потом ты меня отпустишь. Мне очень жаль, что так получилось. Действительно жаль.
- Ладно, - согласился ульцескор. - Но мне нужны гарантии.
Он схватил Кайна за однопалую руку и сильно сжал. Потом отошел, опустив меч и позволив Кайну рухнуть на колени, всхлипывая от боли. Спустя секунду Ланн вонзил ему в бедро клинок. Оглушительный вопль прокатился по коридору и затих в глубине подземелья. Ульцескор опустился на корточки и схватил Кайна за края камзола.
- Если ты посмеешь причинить ей зло, я буду отрезать от тебя кусочек за кусочком, заботясь о том, чтобы ты преждевременно не скончался. Ты меня понял?
Кайн энергично закивал. Жаль, что я не вижу его глаз, подумал Ланн. Он заставил Кайна подняться с колен, и, охлопав его в районе поясницы, обнаружил меч с коротким лезвием. На всякий случай Ланн заткнул его за пояс. Затем нетерпеливо ткнул Кайна в плечо острием меча и распахнул перед ним дверь. Со стоном Кайн заковылял по направлению к креслу. Бодахи путались под ногами, мешая идти.
Ланн понимал, что сильно рискует, но он рассчитывал, что страх жестокой расправы пересилит в Кайне желание напаскудить. Пока экзалтор ковырялся с механизмом кресла, Ланн коснулся холодных щек любимой. Встревожившись, он приложил палец к сонной артерии и ощутил слабый пульс. В ее теле едва теплилась жизнь. Если сердце Летиции вдруг перестанет биться, Ланн сразу это узнает.
- Все, - простонал Кайн.
Оковы на руках и ногах раскрылись со звонким щелчком, с шипением отошел нижний змеевидный шланг, прежде подсоединенный к сиденью. Кайн выпрямился, придерживаясь за кресло, снял с Летиции пластину, неумело орудуя левой рукой. Из ее полуоткрытого рта все еще торчал конец трубки.
- Вытащи сам, - сказал Кайн. - Только медленно и осторожно.
Сделав это, Ланн поднял девушку на руки и спросил:
- Почему она не просыпается?
- Нужно время.
Ланн уловил в его голосе ложь.
- Сукин ты сын. Что ты с ней сделал?
Кайн попятился к двери. В его мозгу стучала одна-единственная мысль: он должен скрыться, пока Ланн не передумал. Кайн знал эти коридоры, как свои пять пальцев, и даже если он может лишь ковылять, превозмогая боль, Ланн быстро утратит ориентировку в подземелье.
- Я взял у нее душу, - глухо произнес Кайн. Его глаза привыкли к темноте, и он пристально наблюдал за ульцескором. Ланн боялся усадить Летицию обратно в кресло и не мог оставить ее на полу в окружении живых теней. Кайн замедлял процесс, насколько это было возможно, но накануне в сосуд упала последняя капля. - В соседней комнате есть хранилище. Ошибиться нельзя, там только одна душа. Остальные я выпил.
Ланн крепче прижал Летицию к себе. До него еще не дошел смысл сказанного. С самого начала он не собирался позволять Кайну уйти. Но, увидев Летицию, коснувшись ее, Ланн понял, что не сможет выпустить любимую из объятий.
- Выпил?..
Кайн развернулся и сделал рывок. Поврежденная мышца взорвалась болью, и это движение исторгло крик из его горла. Оказавшись за дверью, он побежал по лабиринту так быстро, как мог, подволакивая ногу. Слезы лились по его лицу. Останавливаясь на короткие передышки, Кайн вытирал их рукой, размазывая по щекам кровь. Он был повержен. Разбит. Уничтожен. Но пройдет время, и он восстанет из пепла подобно огненному фениксу, обещал Кайн самому себе, еще прекраснее и сильнее, чем прежде.
А сейчас нужно затаиться. Найти новое убежище. Новый дом.