Страница 46 из 115
Из–за этих чудес с магией легенда о моем странном заболевании с потерей памяти трещала по швам, потому что здесь раньше ни у кого ничего подобного не происходило. И да, все бы поняли, если бы я лишь забыла, как пользоваться бытовыми заклинаниями, знакомыми каждой благородной леди чуть ли не с рождения. Ну, или у меня бы снизился магический потенциал… от стресса, например, или в связи с ослаблением организма. Но такой вот странный выверт моего преподавателя очень беспокоил, и он настойчиво допрашивал меня обо всем, что я помню до болезни, что я помню о самой болезни, что вообще помню…
Я старательно прикидывалась ветошью, тупила, умоляюще смотрела то на него, то на Рикиши, строила глазки и изображала страдающую невинность, которая сама в шоке от случившегося. Про себя я уже многократно прокляла всех Тарнизо вглубь до десятой ветки, после каждого занятия рычала на Рики, пытающегося меня успокоить, иногда убегала в огромный крытый бассейн и плавала до изнеможения, или носилась, как укушенная, по саду. Попадись мне в тот момент Сонола или Марими – втоптала бы в тропинку! Но, при этом идея связаться с ними и устроить скандал с разборками казалась мне очень непривлекательной. Сама… без них… справлюсь!
Десять занятий я помнила поминутно, потому что напряжение не отпускало меня ни на секунду. Даже когда я погружалась в спокойное состояние, в котором у меня получалось почти осознанно обращаться к собственной магии, все равно полного расслабления не было. Я знала, что Рикиши заинтересован в поддержании легенды, но вот преподаватель явно начинал подозревать что–то…
А еще я боялась саму себя. После каждого занятия у меня оставалось ощущение, что именно я – бомба, которая может рвануть в любой момент. Как–то на меня даже что–то типа истерики накатило: «Мы с Рики идеальная пара! Две бомбочки, каждая непредсказуема и загадочна для другой».
Сегодня, на одиннадцатом занятии, неожиданно выяснилось, что блокирующий магию браслет на меня не действует! Выяснилось это в тот момент, когда преподаватель потребовал, чтобы мы остались с ним наедине. Я испугалась и, как следствие, разозлилась, потому что нетопырскому эскорту я доверяла хотя бы в чем–то, а почти незнакомому мужчине–магу вообще никак. Топнула от страха ножкой, махнула от злости ручкой… и только мгновенная реакция Рикиши, оттащившего учителя от извергающейся на него мощной струи воды, спасла последнего от внепланового холодного душа. И это при наличии на мне браслета!
Так что я послала и браслет, и преподавателя… мысленно. В суровой реальности я какое–то время повыбирала между скандалом и рыданиями, поняла, что с рыданиями припозднилась, да и не факт, что конкретный индивид поведется на женские слезы, так что устроила скандал. Подозревая, что ректору академии все равно обо мне все докладывают, я рванула к нему в кабинет, на адреналине даже наличие секретарши проигнорировала и устроила сцену в духе обиженных в лучших чувствах благородных леди. Прошлась и на тему того, что тиранить ребенка в стенах академии, пользуясь отсутствием ее опекуна, жестоко… И на тему того, что я страдала и болела, а меня постоянно допрашивают и только что опыты на мне не ставят. И про то, что приличные мужчины наедине с незамужними женщинами оставаться не должны, в конце концов, и подобное требование, естественно, вызывает негативную агрессивную реакцию у каждой порядочной девушки! Короче, несла ересь, эмоционально, с надрывом в голосе, войдя в роль… Ибо лучшая мера защиты в приличном месте – это нападение. А для меня академия была приличным местом. Под конец объявила, что не желаю служить объектом для изучения и сама уж как–нибудь восстановлю в памяти все бытовые заклинания.
– Понимаете, леди, раз ваша магия нестабильна и не контролируется даже блокираторами, отпускать вас во Дворец – непростительное преступление, практически покушение на жизнь монарха, – ректор, вытирая белым кружевным платочком пот со лба, в основном смотрел не на меня, а на Рикиши. Очевидно, мысль о том, что у такой вот нестабильной барышни есть еще и нетопырь, очень его беспокоила. – Но и не пустить без уважительной причины, зная, что там вас ждет встреча с женихом, мы не можем. Позвольте, я попробую надеть на вас более мощный блокирующий браслет?
Я нервно передернула плечами и согласилась. Далее, исключительно в целях проверки работоспособности браслета, меня пытались вывести из себя… Напугать, разозлить, поднять жизненный тонус… Короче, выяснили, – блокиратор вроде бы работал. Все участники этого развлечения спокойно выдохнули. Мне разрешили больше не посещать индивидуальные занятия по магии и отпустили.
Я быстро шла по дорожкам академгородка в сторону библиотеки, здоровалась с встречающимися однокурсницами и знакомыми преподавателями, кивала девушкам, с которыми часто пересекалась в столовой. И сама мысль о том, что этот мир для меня чужой, казалась дикой. Мне тут нравилось. Здесь было спокойно и уютно, отношения между студентками были дружелюбно–вежливыми, хотя для меня подобное было очень непривычным.
Вот первые три месяца жизни в этом мире казались отдаленными и нереальными. Моя память настойчиво хотела их вырезать, затирая и успокоительно сглаживая острые углы. Я умерла? Бред какой–то. Я же жива, шагаю по дорожке, слышу, как под ногами шуршат мелкие камушки, вижу ухоженный газончик и пробегающую мимо Карен. Вот она – реальна, а какая–то Сонола осталась далеко в поместье Тарнизо. Рикиши здесь, со мной, только руку протяни… Спрашивается, почему я должна думать о какой–то Марими, вдохнувшей в него жизнь? Не хочу я про нее думать! И жених этот мифический… Дроу. Меня выдают замуж за дроу… Бред!
– Леди, с вами все в порядке? – Рики успокаивающе погладил мои пальцы, сжал их легонечко и едва заметно улыбнулся. Удивительно, но мне сразу стало легче, и надвигающаяся истерика очередной раз отступила.
Дойдя до библиотеки, я влетела на третий этаж, провела возле двери пропуском и наконец–то оказалась в столь оберегаемом от лишних глаз архиве. Первым делом я потребовала от местного поисковика все книги про истейлов. Двадцать восемь томов упали мне на стол, открывшись на нужных страницах.