Крейстонские туманы

Лейзерс успел как раз ко второму завтраку. Усевшись на свое место и оглядев сотрапезников, первым делом заявил:

— Где моя овсянка? Ривз, это ты ее смолотил?

Профессор Ривз тоже как правило вел себя непринужденно и эксцентрично, но только не в гостях у аристократов. Он выразил свое отношение к коллеге только откровенным и выразительным взглядом, который стоил многих слов, а вслух сказал спокойно и вежливо:

— Овсянка была на завтрак, профессор, вы проспали, вероятно.

— Как бы не так! Проспал! Да я с утра чуть вообще сна не лишился! Пошел сдаваться вашему местному детективу, как его там. Но тот был не в настроении. Заявил, что место маньяка в его округе отнюдь не вакантно, и чтоб я не вздумал впредь на него посягать.

— Что ты несешь? — свистящим шепотом спросил Ривз, пригнувшись над безупречно сервированным столом.

— Как вы не в курсе? Новая жертва и как раз та самая особа, с которой я вчера вечером очень нежно побеседовал. Думал, что я последним видел ее живой, но оказалось нет, после меня она пообщалась еще с половиной города.

— Кто? — выдохнула Черри только одно слово, ей вдруг представилось, что жертвой стала Эллис Сильверстоун.

— Ты ее не знаешь! — отмахнулся Лейзерс.

— Кто! Господи, неужели просто трудно ответить?

— Мисс Ферни, или Фрейни или как ее там... запамятовал. Местная медсестра. Это ее работу ты переделывала у Швица. Он, кстати передал тебе привет и благодарность.

— Мисс Фрейзер? — изумился лорд.

— Да, точно! Фрейзер. Знакомы?

— Так, встречал пару раз. Скорее наслышан. Вчера я пообщался с ней по дороге к палате Швица и начал мечтать, чтобы Крейстонским душителем оказалась она.

— Да что вы говорите? — в свою очередь удивился Ривз.

— Сегодня ваши грезы и мечты, милорд, разбиты вдребезги, — добавил Лейзерс, — Увы! Так случается довольно часто.

— Можно мне сказать, господа, это важно.

— Миссис Хочкинс? — спросил Крейстон, — Конечно, конечно, да вы присаживайтесь к столу.

Миссис Хочкинс не замедлила принять приглашение и налив себе чай со сливками, начала эпический рассказ.

— В тот год репа не уродилась, да и с другими корнеплодами была просто беда. Я так и поняла — быть беде. И что же вы думаете? Дочка старого пьяницы Крейга захомутала красавчика Фрейзера. Он был парень хоть куда! И только что окончил курс по ветеринарной части. Лучший жених в городе. И достался этой Крейг! Ясное дело, добром это не кончилось. Девчонка родилась с луженной глоткой, весь околоток спать не мог из-за ее крика. А Фрейзер, бедняжка, упал в овраг, а может скинулся туда от тоски. Ну, и вот результат. Тридцать семь лет соседи вдовы Фрейзер не видали с тех пор покоя. То чадо ненаглядное одну каверзу завернет, то другую тут же не замедлит. Мать загоняла как поденщицу бессловесную. Сколько раз та бедняжка, босиком из дому сбегала к соседям в торце участка. Там мой двоюродный брат, Исайя Хочкинс как раз живет. Он один бедную женщину мог защитить. Даже отчим, господи прости, детинушка необъятный, пасовал. Как только заслышит ее шаги, бегом в лавочку на углу. Курить даже начал, несчастный. Вот уж женился на вдове с дочуркой. Ох и каялся, ох и каялся... И Валентина Райт из-за этого исчадия ада в старых девах осталась. А все почему?

— Да, почему? У вас есть ответ, миссис Хочкинс?

— Есть, представьте. В тот год у нас балаган открыли по осени на площади за каштановой рощей. Шапито, говорили, цирк бродячий, ну, да вы знаете. Я своим дочкам туда ближе чем за милю подходить не велела, ну а старый пьяница Крейг за дочуркой не уследил. Пошла она раз по ночной поре да в полнолуние в шатер к гадалке. Та ей парня-то, Фрейзера-красавчика и приворожила. Все свое приданное ухнула дуреха тогда в уплату. Вот и мучается за свой грех. Так-то оно от украденного чужого суженного дитя. Эх, нельзя так делать. Никому нельзя. Приворотами счастья не прикупишь.

Миссис Хочкинс допила чай и заключила:

— Отпустите меня сегодня, милорд, надо пойти помочь этим Фрейзерам. Что ни говори, а помочь надо. По-человечески.

— Конечно, и, если что понадобится от меня, все что угодно, обращайтесь.

***

Весь тот день, день, когда была обнаружена очередная жертва маньяка, журналистская стая рыскала по пустошам, как воронье. Но никаких следов или улик, связывающих новое убийство с Крейстонхиллом, журналисты как ни старались, не обнаружили. Туман выгнал их с пустошей около четырех часов пополудни, и они успели как раз к чаю в гостиницу миссис Рой.

Вдоволь насладившись сэндвичами, выпечкой и чаем на любой каприз, отяжелевшие как сытое воронье репортеры рассредоточились в холле. У камина восседал Падди, лишившийся своего обычного соседа по теплому местечку. Герр Швиц все еще пребывал под опекой доктора Снайдерса. Макнамара, за которым приехал поверенный его отца, был передан адвокату на поруки и вывезен с места событий. Как оказалось, мальчишка, взявший псевдоним этого одиозного политического деятеля, на самом деле являлся сыном очень высокопоставленного представителя аристократии. Как только инкогнито Рона было раскрыто, Хоули тотчас же сообщил его отцу о том, чем здесь его единственный наследник занимается. Репортеры с утра, еще до того, как пришло известие о новом убийстве, наблюдали из окон своих номеров, как бедного парня погрузили в сверкающий лаком кадиллак и увезли из городка. Потом пришло известие о смерти новой жертвы, и гостиница опустела вплоть до вечернего чаепития.