Страница 36 из 105
Около девяти часов вечера раздался звонок явно местный. Крейстон поднял трубку, заранее не ожидая ничего хорошего.
— Добрый вечер, — поприветствовал тем не менее своего невидимого собеседника лорд.
В ответ раздалось неопределенное хмыканье и звонивший, не ответив на приветствие, холодно буркнул:
— Ошибка...
Крейстон нахмурился. По голосу он звонившего не узнал. Но вероятно тому голос лорда был хорошо знаком, раз он сразу разобрался, что попал не туда. Баск, с его тонким слухом мог бы сказать хозяину, что звонил никто иной, как инспектор Хоули. Но в голосе звонившего по-прежнему не чувствовалось ничего несущего неприятности или таившего угрозу, и Баск со спокойной совестью заснул, вытянув лапы далеко вперед.
Крейстон не стал отключать телефон. Осторожно обходя пса, он пробрался к камину и запалил растопку. Дрова, сложенные шалашиком постепенно занялись, лорд погладил спящего пса и, усевшись в кресло у камина попытался раскурить трубку. Трубка никак не желала раскуриваться, а сигареты как на зло, кончились. Лорд твердо решил не возобновлять их запас и вычеркнул сигареты из прейскуранта заказов на Крейстонхилл. Сигар он не курил никогда, но вот теперь пытался научиться курить трубку. Никчемное занятие! Чтобы не вспылить, он вытряхнул зловредную трубку о каминную решетку и поставил ее в поставец.
Прадед лорда мог бы объяснить ему, что из этой трубки никто и никогда даже и не пытался курить, она была декоративная, так же как и остальные в этом поставце. Украшение каминной полки, сувенир на память о поездке в Восточную Европу.
Лорд чуть было не почувствовал себя униженным, разозлился на табак, обругал сквозь зубы Колумба. Носило его по морям и океанам, кто бы закрыл теперь эту Америку. Жили его предки без табака, и не тужили. А вот не станет и он больше курить! Провались оно. Барри не курил, ну и ему стоит бросить. Телефон зазвонил опять. Лорд спокойно без спешки подошел к телефону и проговорил
— Да! Крейстон у телефона.
— Два слова для «Голоса Бриксбена», если позволите, сэр, — звонким колокольцем отозвалась трубка.
Крейстон рассмеялся во всю магическую силу своих обероновских чар и, помедлив, спросил:
— И какие же это должны быть слова, дитя мое?
— По какому праву вы позволяете себе такое обращение, — вспылила девушка.
— Потому, что вы не представились, мисс, не могу же я обращаться к голосу Бриксбена.
— Марта О’Нил!
— Очень приятно, так что бы вы хотели услышать, — ласково проворковал лорд и через паузу, добавив бархата в свой неповотримый голос, произнес имя собеседницы, как имя своей грезы, — дорогая Марта О’Нил!
— Вы можете разговаривать нормально ради всех чертей вашего чертового болота! Если вы будете так выпевать, мистер бархатный голос, у меня все вопросы улетучатся. И останется только просьба, придушите и меня тоже, милорд... — прошипела собеседница лорда, явно надеясь вывести его из себя.
Лорд опять рассмеялся и нисколько из себя не вышел, к великой досаде Марты О’Нил. Она зашипела совсем по-кошачьи и тогда Крейстон сказал с укоризной.
— Вы носите другое имя, мисс. Не очень это красиво представляться псевдонимом.
— Черт возьми! Откуда вам знать!
— Вы сказали Марта О’Нил, вам следовало сказать просто мисс О’Нил.
— Учту, так вы будете говорить?
— Не думаю, спокойной ночи голосам Бриксбена, — вежливо сказал Крейстон и отключил телефон.
Вечерний выпуск интернет версии «Голоса Бриксбена» вышел с шапкой «Экстренный» и разразился такой разгромной статьей в адрес лорд Крейстона в частности и лордства вообще, что даже видавшие виды журналистские спецы из «Гринвудского свистка», «Принстонского глашатая» и «Плимутского вестника» ахнули.
— Марта-та-та-та! Тебя же обдерут как кролика за такое! Сдернут твою линялую шкурку чулком! — гаркнул на весь холл «Глашатай». Зовомая Марта, громко хлопнула дверью в своей комнате, обрушив несколько банок со специями в кладовке миссис Рой и оторвала от грез нежившуюся в ванне Черри.
Миссис Рой из своей подсобки крикнула:
— Потише господа в гостинице не только пресса. Основные наши клиенты и завсегдатаи люди науки. Вы мешаете своими криками их изысканиям. Ваша четвертая власть, нам не власть... не в сласть, хотела я сказать.
Репортеры засмеялись, Черри тоже. Она вышла из ванной комнаты, совершенно согревшись и высушив волосы феном. О промозглой сырости за окном можно было больше не думать. В спаленке было тепло и уютно и все сверкало чистотой. Цветные стекла оконной рамы просеивали тускловатый свет дождливого вечера, пришедшего на смену дню, наполненному проливным дождем. Вечерний дождь только слегка моросил. Черри почувствовала голод и уловила аппетитные запахи из ресторана внизу. Комнаты, которые забронировали ей профессора, находились на антресолях, немного в стороне от остальных гостиничных номеров. Черри даже показалось, что когда они с миссис Рой поднимались по старинной деревянной лестнице из холла, мелькнула табличка с надписью «Приватные помещения». Но она так продрогла по дороге от павильона к гостинице, что толком не разглядывала ничего по пути к долгожданной ванной комнате, в которой могла бы, наконец, отогреться.