Страница 75 из 85
Стрелки щелкают: тик-так. И мне кажется, из-за такого частого наблюдения за звездами я и сам перенял у Милен привычку размышлять и философствовать, перестал остро реагировать, если кто-то в окружении оказывался, по моему мнению, не прав. Многое стало просто неинтересным.
Тик-так щелкают стрелки, заставляя время измываться надо мной, делая мгновения долгими, разлуку невыносимой, а предвкушение встречи мучительным. Милу заперли в лечебнице и назначили курс терапии. Теперь она больше похожа на бездушную куклу, послушно выполняющую заветы врачей. Зато, больше не плачет, только смотрит пустыми глазами вокруг и не понимает ничего. Дем все еще навещает ее, но заметно отдаляется. Теперь у него появилось утешение. Катерина, поддерживающая их семью в первое время, неожиданно становится той третьей, которую в шутку искала Мила. Что же, Дмитрий тоже проигрывает ставку Судьбе, отвернувшись от предназначения. И это наполняет мою Суть злорадством - ему придется пройти еще одно перерождение. Пожив в шкуре человека, я вспомнил, что это такое, испытывать отчаяние и душевную муку, и мне обидно за Милу, она всегда с этим справлялась сама, хотя и жила бок о бок с ангелом. Уж он-то мог облегчить эту боль таким же образом, как она помогала остальным, как помогла мне однажды. Сейчас, я чертыхаюсь на себя за невнимательность. Ведь нас ждала долгая счастливая жизнь, мы могли умереть в один день, чтобы воссоединится здесь, на Пороге Обители моего Отца. Но мне не хватило осторожности, потому что я всё забыл, потому что, покидая Место, все живущие теряют память.
Я оказался в ее Обители один, Мила где-то пропадала. Легкий ветерок плавно качал ветви, уже сплошь усыпанные розовыми цветами. Он подхватывал случайно оборванные лепестки и, убаюкивая, проносил по всей поляне, заставляя пришедших сюда покрываться нежным розовым цветом.
Я прилег на траву и, положив руки за голову, вгляделся в небо. Маленькие облака, пушистые, как будто сделанные из ваты, неспешно плыли по яркому голубому небу. Значит, мою кроху что-то волновало. Безмятежность ее Духа канула, и не было больше никакого спокойствия. Я лежал, и мне чудилось, будто моя Мила танцует на этих облаках, что-то напевая и смеясь. Ее золотистый смех, легкий, прямой, искренний бил меня в самый центр, в саму мою Суть и от этого было невыносимо сладко и больно одновременно. Я чувствовал себя счастливым, но с этим безумно боялся. Чего? Наверное, будущего. Что однажды уже не буду этому радоваться, что однажды пресыщусь и мне надоест ходить сюда, стыть на ее ветру, а Мила будет все так же танцевать и смеяться, не замечая этих перемен, не замечая отсутствия меня. Как будто и не было на ее Пути никакого демона. И эти накатывающие волны сводили с ума. Мне то хотелось обнять первых встречных чертей и подарить из них Миле букет, то становилось жутко тоскливо, и я готов был прыгнуть в самый холодный океан. Интересно, а есть ли у нас, у небесных созданий своя Судьба? Интересно, а способна ли тесная дружба перерасти в нечто большее? Я никогда не слышал, чтобы в аду говорили про любовь, будь то любовь между похотливым суккубом и демоном, или же среди ангелов. Все мы умели любить, но это не то чувство, что испытывал сейчас я. Да и в сущности, что такое есть любовь? Я всегда считал это простой физической реакцией в мозгу, заставляющая людей продолжать свой род, но теперь мне так не казалось. Я давно одержим ангелом, давно хочу сделать ее своей. Чтобы думала только обо мне, касалась только меня, принадлежала мне без остатка, по собственной воле, чтобы я не боялся ее внезапного желания уйти, чтобы, в конце концов, отдала свои крылья в обмен на возможность быть со мной. Одержимость эту можно считать любовью?
Я не заметил за своими размышлениями, что Мила давно сидит рядом и смотрит на небо со мной. Я обвил ее за талию хвостом.
- Ты сегодня что-то тиха, и ветер.
Она молча пожала плечами и, улыбнувшись мне, вздохнула. Розовый лепесток задержался на ее подбородке и скатился вниз под тунику, заставив заиграть мое воображение. Мила рассмеялась и попыталась выковырять его оттуда.
- Давай, я сделаю это? - хвостом я потянулся под юбку, но получил шлепок рукой.
- Жулик, - прищурила глаз Мила, - не смей даже думать, потом достану.
- Подаришь его мне? - заигрывая, я подмигнул.
- Сузурри, - уже настойчивей одернула Милен.
- Где была?
- С братьями заболталась.
- И о чем же? - спросил, против воли, грубо я.
- Так, помощь нужна была небольшая, - рассеянно пролепетала Мила. Но я видел, что она сейчас находится не со мной, что ее мысли все еще летают где-то в их разговорах.
А вот это мне уже совсем не нравилось. Ее братья! Их общение выводило меня из себя.
Это ее сочувствие ко всем, меня оно раздражало. Я должен быть центром внимания Милы, только я! Ни с кем ее делить я не собирался, даже с братьями. Меня приводило в бешенство одна только мысль, что ангел проводит еще с кем-то время. Непроизвольно я сжал ее сильней, от чего она наморщилась.
- Ты что? - с обидой произнесла Мила, и ветер усилился.
- Задумался, это непроизвольно.
- Для чего тебе хвост? - взяв его в руки, она нежно провела по треугольному наконечнику. - Такой мягкий и приятный на ощупь.
- Это мой половой орган, - со всей серьезностью заявил я, и заметил, как тело ее поразила брезгливая холодность, но она совершенно не подала виду, а, только, аккуратно, держа двумя пальчиками, размотала себя и положила хвост на траву рядом.
- Мила, я шучу, - усмехнулся я, обмотал ее за лодыжку, уложив кончик повыше колена. - Правда шучу. Хочешь глянуть на настоящий? Он тоже мягкий, приятный на ощупь, а Тина говорит еще и вкусный.
- Сузурри, ты иногда невыносим! - покраснела Мила, и нахмурила брови. - А Тина, кто она такая?
- Тина? Суккуб мой.
- А, - махнула головой Мила, все еще не осознавая значения слов, но вдруг поняла и от обиды прикусила нижнюю губу с такой силой, что показалась капля красной крови и на глазах навернулись слезинки. - Суккуб?