Страница 69 из 85
Стрелки щелкают: тик-так. И мне кажется, что вспоминая ту первую холодную ночь, проведенную вместе, я опять остываю снаружи, ощущая пронзительный свист ветра и отстранённость звезд, но внутри загорается какое-то новое, неведомое мне до этого пламя, сжигающее уже изнутри. И этот огонь - не привычный поток собственной крови, это что-то другое, дающее жажду жизни еще сильней, чем обычно.
Тик-так, щелкают стрелки, устремляя время вперед, проволакивая меня быстрее скорости света по всем тропам Лавовой Долины, заставляя пропускать огромные отрезки самой жизни. Мила подолгу, иногда целыми днями напролет, сидит возле могилы брата и все так же шепчет ласковые слова, продолжая плакать. Если бы Дмитрий не забирал ее оттуда, то, наверное, она бы там и жила. Но слезы в Миру такие не значимые, даже смешные. Моя милая Мила, скоро ты вновь сядешь рядом со мной, вложив свою ладонь в мою, и засмеешься как прежде. Я больше не позволю тебе плакать, обещаю.
Придя к себе, я вольготно развалился в кресле, все еще прибывая в странном отмороженном состоянии. Отпечаток звездной ночи умиротворенной улыбкой покоился на моем лице. Удивительно, но я раньше не обращал внимания на эту странную холодную красоту. И вряд ли обратил, если бы не ангел, что показала мне ее.
- Что-то ты похож на восторженного идиота, - усмехнулась Тина, усаживаясь мне на колени и руками обвивая за шею.- Где был? Я же скучала.
- Эх, Тина, - вздохнул отчего-то я и ухватил ее покрепче, - знаешь, есть много удивительных вещей в мире, кроме секса. Хотя тебе вряд ли это понять.
- А мне не нужно, - она облизнула мою шею длинным теплым языком и прикусила ухо. - Мне достаточно твоего жара, - но тут же брезгливо отстранилась. - Что-то ты мерзенький сегодня, где тебя угораздило?
- Ну и зачем тебе знать? Сейчас я здесь, не так ли?
- Так, - рассмеялась суккуб и оседлала меня, повернувшись лицом. И был ее смех знакомо злым, глухим, с нотками приглушенного шипения, будто вода попала на нагретый камень. Он туманил голову, выбрасывая прозрачную свежесть ночного неба. Теперь уже мной владела похоть, передавшаяся от ненасытного суккуба. Я тоже умею испытывать эмпатию, но только, наверное, на необузданные желания, свойственные всем демонам. Не утруждаясь особой изобретательностью, я воспользовался всеми доступными возможностями Тины, пока она, наконец, окончательно не задохнувшись от страсти, не выскользнула из моих рук, счастливая и уставшая.
- Сузурри, проказник! У меня уже нет сил на тебя, всю выпил. Позвать подружек?
- Иди, - усмехнулся я, - мне пока достаточно.
Немного отойдя от безумия, мыслями я возвратился к звездной ночи, и стало совершенно очевидно - меня опять обманули. Ей надоело мое общество, и ангел избавилась от неугодного демона, а я так легко принял на веру россказни о несуществующих братьях. Всю ночь Милен говорила на отвлеченные темы, о звездах и планетах, пытаясь остудить меня, удержать на безопасном расстоянии. Она так ловко вошла в доверие и заставила раскрыться, что ее профессионализму мог позавидовать любой. Я зря разоткровенничался и теперь злился на себя за это. Как ей удалось? Каким же коварством необходимо обладать, чтобы все вот так вывернуть? До такой низости мне падать и падать. Я же шел к ней с конкретной целью, а под конец обо всем забыл, вероятно, слишком остыв. Ангел должна за это поплатиться! Не хватало, чтобы пошли слухи, будто какой-то божий агнец может управлять мной.
И чем больше я думал о сложившихся обстоятельствах, тем сильней разжигалось во мне праведное возмущение, подпитывая уже устоявшуюся ненависть. Теперь я желал окунуть ангела в кипящую лаву, слушая ее крик. Но уже не хотелось быстрой расправы. Я жаждал наказать Милен, как наказывал до этого грешников, пусть бы и она посидела в клетке вместо того несчастного, что томится там уже давно. Я заставлю ее танцевать, петь похабные частушки, запрещу смеяться, навсегда. Ее дерзкий рот будет целовать меня, каждый раз сжигая губы о горячую плоть. Только теперь я поступлю умней, подожду в ее же Обители, где ничего не сможет меня отвлечь от задуманного.
Я назвал ее имя и щелкнул хвостом, разрывая пласты миров, что бы оказаться там.
Меня перенесло в холодное, слепящее яркостью голубого неба, место. Трава, мягким зеленым ковром простиравшаяся по всей небольшой поляне, услужливо приняла мои раскаленные ступни в объятия, и я почувствовал, что ноги смертельно устали. На краю склонилось к обрыву большое дерево, наподобие земной ивы, с длинными ветвями, свисающими практически до корней, покрытое маленькими зелеными листиками. Оно манило своей недоступностью, хотелось присесть и облокотиться на этот могучий ствол, скрывшись от всех, и предаться медитативным размышлениям о Пути и Смысле. Вся Обитель ангела отражала ее Суть, и невольно впитывалась с атмосферой в меня. Я зажмурился, сбрасывая наваждение и выстраивая невидимый барьер от проникновения извне.
Милен сидела по центру поляны, обняв свои тощие коленки, и смотрела куда-то вдаль, как будто увидала там что-то интересное. Мне показалось, что она даже не заметила меня, но только я сделал шаг и земля содрогнулась, ангел обернулась и, вставая, с какой-то странной решимостью, произнесла:
- Я ждала тебя, Сузурри. Хорошо, что ты пришел.
Ее голос помог мгновенно ощутить привычное состояние, и накал страстей вновь захлестнул мою Суть, возвращая привычную уверенность и осознания себя.
- Трудно уйти от искушения, остаться с ангелом наедине, - я ухмыльнулся. - Как и тебе, думаю, охота ощутить мой жар на себе.
Она часто заморгала и удивленно спросила:
- Как это?
Глупая девчонка, даже простых намеков не понимает. Или опять за свое? Я прошагал к ней в центр и нарочито вальяжно огляделся вокруг.
- М-да, скукота у тебя тут. Дерево - это вообще что такое? Где стол и стулья для гостей?
- Присядь на траву, коли ты устал, - она жестом пригласила. - Я не испытываю голода, поэтому не смогу и тебя ничем накормить, - и на всякий случай добавила: - Дерево есть не стоит. Это Отражение Души, оно вряд ли съедобное.