Страница 15 из 85
- А он что тут делает? - спросил незнакомец ее.
- Это мой брат, - пропищала та в ответ. В голосе ее не чувствовалось страха, наоборот, казалось что она стоит с отцом или дядей, но никак не с бомжом.
- Интересно получается.
- Это вы, гражданин, что тут делаете? А ну отпустите мою сестру, иначе я милицию вызову!
Мужчина улыбнулся, но как-то по-доброму, без насмешки, и еще раз взглянул в глаза сестры.
- Следи за собой, - потом подмигнул мне и быстро скрылся за поворотом.
- И о чем ты только думала! - накинулся я на Матильду. Только теперь я смог прочувствовать всю опасность, которая угрожала нам. Невольное перевозбуждение охватило всего меня, и мелкая предательская дрожь окатила тело. От досады я еще больше разозлился на Матильду и с силой схватил ее за руку, пытаясь встряхнуть. - А ну отвечай, немедленно!
Она испуганно посмотрела на меня и захлопала своими кукольными ресницами.
- Я..., я просто, - запинаясь, принялась оправдываться сестра, - я просто хотела поговорить, понимаешь? По настоящему, - и в попытке найти во мне это самое понимание, заискивающе глянула в глаза. Как она это сказала, каким тоном и с каким выражением лица заставило тут же остудить гнев.
- Ты могла бы поговорить с сестрами или с родителями, нельзя разговаривать с незнакомцами, тем более такого подозрительного вида, - попытался вразумить ее я.
- Так все вокруг не умеют говорить, а этот человек мог, - утвердительно закачала головой Матильда, как будто убеждая больше себя, чем меня.
- Ну, я же с тобой разговариваю!
- Ты не такой, ты еще не уснул. А они никогда не просыпались, - и, видя, что я совершенно не пойму о чем она говорит, взяла меня за руку и повела в дом: - Пойдем, я тебе покажу.
Тогда я впервые ощутил, какую силу воздействия имеет Мила на меня. Не знаю почему, но сопротивляться я не мог, и как только она прикоснулась ко мне, я превратился в послушную марионетку, слепо идущую за ней. Скажи Мила мне в тот момент ляг и умри, я бы, наверное, лег и умер. Она завела меня в гостиную, где мать и старшая сестра вели оживленную беседу, обсуждая меню на ужин. Матильда уселась рядом с матерью на диван и потянула за собой меня, я плюхнулся рядом. Мы держались отчего-то все еще за руки и молчали, а старшие, казалось, нас совершенно не замечали. Минуту я покорно ждал, но потом происходящее порядком наскучило, и я принялся ерзать, на что Мила глянула испепеляющим взором, чего у нее никогда бы и не подумал увидеть, и нетерпеливо шикнула. Я успокоился и решил поддаться сестре, сыграть в ее игру, лишь бы она дала потом слово не разговаривать с незнакомцами. И как только я расслабился и поверил в эту самую игру, мир вокруг преобразился. Краски практически исчезли, все приобрело какой-то серо-зеленый оттенок. Мама сидела напротив моей старшей сестры с закрытыми глазами и молчала. Отдаленно я слышал бормотание, голос ее, сливающийся в единый гул, но на самом деле она спала. Старшая сестра с таким же выражением лица, что и у матери, стояла у окна, облокотившись об подоконник руками. Голова ее была склонена на груди. Она тоже спала. Только Матильда заливалась громким смехом и, озаренная холодным голубоватым светом, буквально искрилась от счастья. Она смотрела на меня открытыми детскими глазами, и восхищению ее не было предела.
- Мне удалось тебе это показать! Удалось!
Голова закружилась, и я потерял сознание. Очнулся уже в своей кровати от того, что Елена била меня по щекам, пытаясь привести в чувство.
- Перегрелся, наверное, - неподалеку кудахтала мама. Матильды нигде не было. Мне не разрешили вставать, да и сказать по правде, чувствовал я себя невозможно обессиленным. До вечера я пролежал, не в состоянии даже говорить и шевелиться.
Дом погрузился во тьму, затихли шорохи и скрипы, сопровождающие каждый вечер наше большое семейство. И только я начал засыпать, как дверь в комнату скрипнула и у кровати показалась Мила. Она встала в нерешительности у моего изголовья и громко вздохнула. Потом еще вздохнула и еще, как будто это делало ее смелей. Она в пятый раз глубоко вздохнула и практически уволилась на меня, крепко обняв.
- Я отдаю свои силы тебе, прости меня, прости, - Мила плакала и сжимала меня в своих объятиях все сильней и сильней. И откуда в этой болезной девчонке столько возможностей.
- Ты меня раздавишь, - еле смог выговорить я.
Матильда отскочила как ошпаренная и выбежала из комнаты. Как я узнал позже, она искренне думала, что я сплю. Когда же состояние мое улучшилось, и я поинтересовался у сестры, что случилось на самом деле, то получил в ответ общепризнанную версию. Мол, я перегрелся, зашел попить водички и грохнулся в обморок. Факт произошедшего Мила категорически отрицала. Тогда я пригрозил, что расскажу маме, как она не спит ночами и болтается во дворе, позволяя себе разговаривать с людьми неопределенного места жительства, неприступная стена пала, и Матильда во всем созналась.
- Многие, кто нас окружает - спят, но есть и такие, которые ощущают что находятся Здесь и Сейчас, - вот что она мне тогда сказала. Но никакие мольбы не смогли растопить ее решительное несогласие повторить эксперимент.
- Тогда обещай мне, - попросил я Матильду, - если засну, ты приложишь все усилия, чтобы я проснулся? Клянешься?
Мы обменялись клятвами, и с тех пор наше приветствие превратилось в этот странный вопрос. Как только формальности были улажены, Мила тут же затараторила:
- Ты как раз вовремя, я только закончила, - она была вся как будто напружиненная, казалось, вот-вот начнет прыгать то ли от радости, то ли от безумия. Мила провела рукой по лицу, оставив на носу серую полосу. Я усмехнулся:
- В чем ты вся? - и достав из кармана платок, попытался легонько оттереть пятно.
- Я уже взрослая и сама могу, - засмеялась в ответ Матильда и торопливо зашагала, приплясывая, по направлению к ванной комнате. - Карандашом рисовала, - раздалось оттуда.