Курьер

— Это слишком простые примеры, папа, — тихо сказал Роберт.

— Я могу привести и посложнее, — парировал Яков Вениаминович. — Суть в том, что ты не сможешь привести примеры обратного. Власть, пренебрегающая идеологией, умирает.

— Но при чем здесь комитет? — вставил я.

Яков Вениаминович посмотрел на меня с легкой укоризной.

— Неужели вы не видите? Вы просто не хотите открыть глаза! Комитету не нужна никакая идеология, ему хватит одной силы. Такого еще не было никогда. Никогда, понимаете! Это будет неограниченная власть, огромные возможности при полном отсутствии сдерживающих ограничений.

Я протестующе поднял руку.

— Подождите, Яков Вениаминович! Вы же сами буквально несколько минут назад говорили, что большие возможности неизбежно связаны с жесткими ограничениями. Вы ведь противоречите сами себе!

Глаза старого мага были очень грустными.

— Вадик, мальчик мой, так это противоречие меня как раз и пугает.