Курьер

— Что такое чудо, Вадим? — спросил Роберт.

И посмотрел так, словно ждал от меня в ответ на банальный вопрос какого-то откровения. Словно он и пришел ко мне, чтобы услышать этот ответ.

Я пожал плечами.

— Нечто сверхъестественное. Не подчиняющееся законам природы. — Я задумался. Очень хотелось сказать что-нибудь умное. — Не вписывающееся в картину мира.

Эх, надо было еще про систему бытия завернуть. Жаль, хорошая мысль поздно пришла. Но Роберт и так остался доволен. Закивал согласно, одобрительно.

— Это вы хорошо сказали. Правильно. Так вот, Вадим, моя позиция предельно проста — чудес не бывает.

Он посмотрел на меня гордо и прямо, словно ожидая немедленных возражений.

Я промолчал, и Роберту пришлось продолжать самостоятельно.

— Люди привыкли называть чудом все, что не смогли объяснить. Знаете, классические примеры из времен пещерных. Солнце всходит и заходит. Непонятно? Чудо! Ветер дует, опять непонятно — снова чудо. Дождь… Вадим, вы ведь не считаете дождь чудом?

Я слегка зевнул. Не очень люблю, когда начинают так издалека, декларируя прописные истины. Роберт словно читал вступительную часть брошюры «Основы атеизма» для младших школьников. Что там у него дальше по плану? Миражи и северные сияния, электричество и радиация? Это ж когда мы до Белого шара доберемся?

— После трех-четырех недель жары могу и посчитать, — ответил я.

Роберт послушно улыбнулся.

— Да, я вижу, вы поняли, к чему я веду, — в интуиции ему не откажешь. — Так называемые чудеса раньше или позже получали свое объяснение, и из числа чудес изгонялись. Со временем люди поумнели или, лучше сказать, накопили достаточно опыта и перестали все пока еще не объясненное записывать в чудеса. Но с Белым шаром почему-то произошел откат к каменному веку. Снова здорóво — непонятно, значит чудо. Почему, Вадим?

Ну вот опять… что за манера вести разговор? Задает вопрос не то, чтобы совсем риторический, но не предполагающий возможности четкого и конкретного ответа. Но смотрит выжидающе, этого самого ответа требуя.

Я пожал плечами. Если буду и дальше общаться с Робертом, этот жест у меня чуть ли не условный рефлекс превратится. Или в нервный тик — по ситуации.

— Наверное, потому, что не просто непонятно, а очень непонятно, — сказал я. И тут же поспешил добавить: — Только, пожалуйста, не надо приводить примеры очень непонятных поначалу явлений, так и не пробившихся в разряд чудес. Есть же еще одна причина — внешние аналогии. Они ведь просто убийственные, согласитесь. Заклинания — тарабарские фразы, маги… ведь не каждому смертному суждено… и мгновенный результат, зачастую шокирующий современную науку.

Я неожиданно для самого себя рассмеялся.

— Помните один старый, советский еще детский фильм… Там детишки осмотрели ступу Бабы Яги и очень умный и технически продвинутый мальчик обнаружил в ней реактивный двигатель. Так вот, ученые ступу осматривают — а никакого двигателя нет. Ладно бы нашли не реактивный, а какой-нибудь непонятной конструкции — так ведь никакого нет, хоть ты тресни! А ступа, черт ее побери, летает!

Роберт улыбнулся почти знакомой улыбкой.

— Если двигатель не нашли, это не значит, что его нет.

— Вы, стало быть, этот двигатель ищите? — спросил я. Вроде бы, доброжелательно спрашивал, но сарказм как-то все-таки пробрался в мой голос.

— Образно выражаясь, да, — Роберт кивнул головой, не убирая улыбку с лица. — Я просто взял за аксиому, что раз ступа летает, значит, двигатель есть. И сделал для себя вывод, что его скрытость от нас не повод отказываться от поиска. Скорее, наоборот.

Роберт, опершись локтями в колени, подался вперед.

— Только я бы, наверное, другую аналогию подобрал. Более подходящую к нашим обстоятельствам, как мне кажется. Представьте, как какое-нибудь первобытное племя, вечно голодающее, вынужденное постоянно драться за кусок мяса, получило в свое распоряжение, скажем, синтезатор пищи. Мощный, полностью автономный. Жми на кнопку и жри от пуза. Только вместо того, чтобы искать кнопку, наши троглодиты начали синтезатор на запчасти разбирать. И еще очень довольны остались — этой железякой хорошо шкуры скоблить, а этой штуковиной здорово можно товарища по башке огреть…

Я покачал головой.

— Даже оставив в стороне… пока… вопрос о полезности для общества такого вот свалившегося с неба блага…

— Это благо уже свалилось, и сей факт стоит принимать как данность, — перебил меня Роберт.

Но меня с мысли сбить было не так просто.

— Говорю же, пока оставим. С чего вы взяли, что Белый шар — синтезатор пищи?

— Я ведь образно, — немного даже обиделся Роберт.

— Это ничего, я тоже образно. Какие есть основания считать, что Белый шар — не ядерная бомба? Все с той же образностью, разумеется. Не опасно ли у ядерной бомбы кнопку искать? — сказал я, и весьма довольный собой откинулся назад, заведя руки за голову.

— А на запчасти разбирать? — тихо и вкрадчиво, с ясно слышимой грустью в голосе, сказал Роберт.

— Да ну вас к черту с вашими аналогиями, — я снова выпрямился, отряхиваясь от осколков разлетевшегося самодовольства. — Готовились к разговору, чувствуется. Где я есть с моими импровизациями?.. От меня-то вам чего надо?

Роберт развел руками.

— А разве непонятно? Мне ваша помощь нужна. На меня уже работают трое курьеров в Киеве, но… Не сочтите за лесть, они не вашего уровня. Например, то заклинание, что вы добыли вчера, для каждого из них оказалось недостижимым.