Курьер

Все-таки я правильно предвидел, что этот Тоннель не будет слишком сложным — заклинание достаточно простое. Опасного было немного и, полагаю, все уже позади…

Нельзя было так думать! Совсем потерял концентрацию, ученическая ошибка! Справа от меня, совсем рядом, появилась акула. Не очень большая, чуть крупнее меня, но как-то удивительно зловеще выглядевшая. Хотя рот пока был закрыт, но я точно знал, что там…

Стоп! Я взял себя в руки. Акулы не нападают на людей просто так. Не нападают. Не нападают. Каждый из нас занят своим делом. Я плыву к раковине, акула плывет мимо.

Она действительно двигалась чуть в сторону. Очень медленно, не быстрее меня. Только от этого почему-то спокойней не становилось. Ничего, еще несколько секунд, и раковина будет в моих руках. А в ней или победа, или… ничего. В любом случае, открыв раковину, я вернусь. Хватит с меня этого Тоннеля. И перерыв сделаю в работе, могу себе позволить. Месяц, как минимум.

Акула прошла в каком-то метре от меня. Правильно, так и должно быть. С какой стати ей на меня нападать? Совершенно очевидно, что она питается гораздо более мелкой дичью. Это, почувствовав кровь, акулы обычно сходят с ума…

Снова ошибка, причем чудовищная. В самом деле, отпуск не повредит… Неизвестно откуда взявшаяся стайка мелких, меньше чем с ладонь, рыбок, облепила меня так, словно я был магнитом, а они — железными опилками. Двоечник! Пираньи в море не водятся! — завопил я вслух. Это оказалось совсем не сложно, вопить под водой.

А потом была боль. По всему телу, острая, дикая. Такую никогда не испытываешь во сне. Мне было даже не до акулы. Я вопил уже не переставая, но продолжал тянуться к раковине. Чем ближе была к ней моя рука, тем более вязкой становилась вода, приближаясь по консистенции к чуть подтаявшему холодцу. Причем на скорости движения пираний это почему-то не сказывалось. Вода подозрительно быстро окрасилась красным.

Наконец моя рука дотянулась до раковины. Боль окутала меня с головы до ног, спеленала, привела с собой ватную слабость. Я испугался, что не хватит сил добраться до жемчужины.

Акула разворачивалась в мою сторону.

Окровавленными, изорванными руками, не переставая кричать, я открыл раковину. Там действительно лежала круглая белая жемчужина размером с виноградину.

Акула сейчас была одной сплошной пастью, зияющей черной пропастью, усеянной по краям кинжалами зубов.

Я вытряхнул жемчужину на ладонь. Она начала расти, разбухать, заполняя и вытесняя собой все. Исчезли пираньи, к сожаленью, забыв прихватить с собой боль. Уже коснувшись меня зубами, растаяла акула. Потом исчезла и вода.

Я стоял в пустоте перед белым шаром, размером с одноэтажный дом. Положив на шар обе ладони, я закрыл глаза. Странная, нелепо звучащая фраза родилась, казалось, в самом моем сознании.

Можно возвращаться.