Страница 8 из 182
7. Посёлок коренных жителей Полонии. Берег реки
Чтобы достичь невозможного, надо осознать необходимость
Внимание привлёк необычный звук – тихий, едва различимый среди шелеста камыша. Звук был незнаком уху, но наполнил сердце щемящей тревогой. Что там? Раккима вглядывалась в заросли. Вода покачивала большую корзину, зацепившуюся свисающим лоскутом за стебли. Женщина прислушалась. Тихо, даже птицы умолкли, словно ничего на свете не было важнее остановившего своё путешествие по реке предмета. Можно зацепить корзину и подтянуть её к берегу. Поискав что-нибудь подходящее, Ракки взяла длинную сучковатую палку. Подобрав юбки, женщина осторожно нащупывала босыми ногами опору на илистом ненадёжном дне. Длины палки не хватало, хотя Ракки уже была по колено в воде. Здесь могут быть ямы. Что там? «Гу-у …гу», – снова раздалось из зарослей камыша. Раккима зашла глубже и едва не потеряла равновесие, но вот удача – сучёк надёжно зацепился за край, получилось освободить корзину из плена упрямых стеблей и подтянуть её к себе. Напрягая зрение, женщина вглядывалась в свёрток, лежащий на дне маленькой лодочки. Сознание отказывалось верить глазам. Там был крохотный ребёнок, завернутый в белоснежную необыкновенно красивую ткань с таким же беленьким личиком и ярко-синими глазами. Дитя пошевелилось. «Живой» – у Раккимы перехватило дыхание. Она крепко ухватила корзину двумя руками, забыв про юбки, и медленно побрела к берегу, с утроенным старанием выбирая опору на коварном дне.
Сердце колотилось, словно просилось наружу. Виски сдавило. Женщина, казалось, забыла, как дышать, но упорно продвигалась к берегу, борясь с мокрыми юбками. Вот, наконец, она на сухом надёжном месте. Раккима прислонилась спиной к стволу огромного дерева и, до боли сильно прижав к себе корзину, пыталась отдышаться. Никогда, никогда в жизни ей не доводилось видеть такого маленького ребёнка. Своих детей не могло быть – в ту большую войну, когда Ракки была ещё юной девушкой, погибли почти все мужчины её селения, включая ровесников и даже тех, кто был младше. Немногие, вернувшиеся с войны, женились на женщинах более умелых. Не имея своей семьи, Раккима жила с родителями, скрашивая их старость. Старшие братья погибли, а младшие женились на девушках из других селений. На их попечении находились большие семьи, никого из них она не видела много лет.
Раньше в этих местах детская смертность была очень высока, поэтому существовало множество суеверий, касающихся маленьких детей. Посторонним малышей не показывали лет до трёх, а уж о том, чтобы позволить кому-то дотронуться до своего чада вообще не могло быть и речи. Даже своих родных братьев Ракки увидела впервые лишь после того, как они научились хорошо бегать. Мать поручила дочери присматривать за шустрыми мальчишками и беречь их от посторонних глаз.
Кто же мог так неосмотрительно подвергнуть опасности жизнь этой крошки? Раккима боролась с желанием лучше рассмотреть личико младенца, опасаясь своим взглядом причинить вред. Интересно, все новорожденные такие беленькие, или просто он прибыл из дальних мест. Местные жители смуглые и кареглазые. Нет, никто из её сородичей не смог бы так обойтись с ребёнком! Душа холодела от ужаса при мысли о том, что могло произойти, если бы Ракки не заметила корзину в камышах. «Он, наверное, голоден! Сколько времени длится это путешествие?» Женщина со всех ног побежала домой. Сейчас она накормит малыша, она позаботится о нём. Пробежав немного по направлению к селению, Раккима остановилась. Не хотелось показывать своё сокровище никому. Она никогда не была замужем, не растила детей. Вдруг сородичи отберут у неё ребёнка и отдадут его кому-то знающему? Находка не давала прав на счастье воспитывать дитя. Люди могут сказать, что ей и так трудно одной заботиться о родителях, а растить ребёнка без мужа вообще не по силам. Мысли путались, душила обида на собственную беспомощность. Как быть? Найдёныш хмурился и тихонько хныкал, будто выражая недовольство медлительностью женщины. Ракки по едва заметной тропинке пошла к дому старейшины в обход селения. Она спросит совета у самого мудрого человека из всех, кого она когда-либо знала, и последует его решению, каким бы оно ни было. Главное, чтобы ребёночку было хорошо, пусть даже ей придётся любоваться им со стороны. Только бы он был цел и невредим!
Дом старейшины стоял в стороне от всех остальных строений, поэтому Раккима подошла к двери незамеченной. Она надеялась, что в этот час нет посетителей, и не ошиблась. На стук долго не отвечали. Послышались тихие шаги, дверь отворилась. В сумраке, после яркого солнечного света женщина никого не могла рассмотреть. «Проходи, Раккима, – раздался низкий голос Эфролла, – поставь сюда, на лавку». Ракки облегчённо вздохнула – старейшина сам встречал посетителя, значит, внучка ещё не вернулась. Женщина оглядела просторную комнату. Дочери Эфролла замужем за старейшинами соседних селений. Жена погибла давно. Он живёт один, его частенько навещает одна из внучек – Арья.
«Прости меня, Эфролл! Я беспокою тебя только потому, что нуждаюсь в мудром совете. Никому другому я не доверю…» – Раккима замялась и осталась с открытым ртом, наблюдая за спокойными уверенными действиями мужчины. Он достал из сундука большие лоскуты мягкой материи, расстелил их на столе, наполнил чистой водой корытце, затем вынул ребёнка из корзины и освободил его от красивых тканей. Крепко удерживая одной рукой голенького малыша, другой рукой он тщательно и нежно вымыл его, вытер салфеткой. Женщина затаила дыхание от восхищения. Как правильно она сделала, что пришла сюда! Её мать тоже знает, как обращаться с детьми, но действовать так уверенно, без суеты и лишних разговоров она бы не смогла. Эфролл закутал дитя в приготовленные пелёнки и принялся кормить его молоком. С ложечки было неудобно, но ничего другого в распоряжении нет. Отправив небольшое количество молока в маленький ротик, старейшина вытер ребёнку щечки и подбородок и принялся слегка покачивать его на руках. И вот, дитя уже спит в колыбели, а мужчина устраняет последствия купания и кормления. Раккима, наконец, вышла из оцепенения и вызвалась помочь. Ей было поручено прополоскать и вывесить на просушку красивые пелёнки. Вернувшись, она увидела комнату в том же порядке, что и раньше, только теперь на крючке, торчащем из потолка, покачивалась колыбель с мирно посапывающим ребёночком. Раккима опустилась на лавку и наблюдала, как Эфролл рассматривает содержимое корзины. Вот бутылочка с остатками молока – ещё не прокисло, значит, путешествие не было долгим. Вот мешочек с монетами. Не похоже, что бы от ребёнка избавлялись. По-видимому, это было вынужденное решение. Родители малыша состоятельные и проживают, скорей всего, в столице выше по течению. Как могли эти люди доверить жизнь своей крохи быстрой воде? Они пытались уберечь его от худшего и понадеялись на доброту тех, кто обнаружит их посылку? Эфролл смотрел на Раккиму. Глаза её были переполнены восхищением и любовью. Этот взгляд даже смутил мужчину. Бедная, бедная Ракки! Никогда она не знала счастья материнства. Никогда не была хозяйкой в своём доме. Как ей, должно быть, тяжело расстаться с найденным сокровищем, но она не просит, просто ждёт. Старейшина прикрыл глаза и замер. Понимая важность принимаемого им решения, Раккима боялась пошевелиться и даже дышать старалась как можно тише. Медленно тянулось время. Эфролл принёс из другой комнаты книгу в кожаном переплёте, бережно уложил на стол и начал листать. Раккима видела книги лишь однажды, когда совсем юной была с отцом на ярмарке в ближайшем городке. Они успешно сбыли своё рукоделье, и отец предложил ей выбрать себе подарок. Девушка хотела книгу, но отец в ответ лишь рассмеялся, в их селении никто кроме старейшины не знал грамоты, и книга была бы совершенно бессмысленным приобретением.