Страница 172 из 182
– Что нового в Полонии, друзья?
– Королева Рогнеда беспокоится о детях, она поручила нам сопроводить их во дворец, – отчеканил заготовленную фразу Таш.
– Огорчу её величество, у принцев другие намерения, – улыбаясь, ответил Дестан, – я всё подробно объяснил королю Энварду в письме, думаю, оно уже доставлено.
– Можно хотя бы поговорить с Флореном? – вмешался Чек, – мы проделали долгий путь, обидно возвращаться одураченными.
– Кто ж вас дурачит? – рассмеялся Дестан, – поговорите и с Флореном, и с Диолем. Они сейчас в архиве, я как раз иду к ним.
Такой бурной реакции принцев на появление Таша и Чека не ожидал никто. Едва Дестан с гвардейцами зашли в помещение, где работали юноши, те с радостными возгласами бросились им навстречу. Флорен обнял Чека, а Диоль, широко улыбаясь, тряс руку Ташу.
– Дядя, мы возьмём моего друга в плавание? – обратился Флорен к Дестану.
– Таш, хочешь посетить неведомые моря? – вопрошал Диоль.
– Если будет приказ, – ответил гвардеец.
Все в ожидании решения смотрели на брата короля Полонии. Дестан прищурился, немного подумал и твёрдо проговорил:
– Буду рад иметь в команде нашего корабля соотечественников и надёжных друзей. Но должен предупредить, экспедиция не безопасна. Узнав о её цели, многие матросы «Зари» просили списать их на берег.
– Готов разделить с его высочеством Флореном любые трудности! – Взгляд и осанка Чека не позволяли сомневаться в его решимости.
– Надеюсь принести пользу общему делу и защищать принцев от любой опасности, – не медля ни мгновения, сказал Таш.
– Хорошо, я издам приказ и направлю его вашему командиру, только оба мои гонца в отъезде, придётся просить ладельфийцев.
– С нами в Ладельфию прибыл Молчун, он отвезёт и ваш приказ и наш отчёт, – предложил Таш.
– Пусть этот Молчун отправляется завтра в Полонию, а мы уже через два дня покинем столицу. Всё, что можно было сделать здесь, уже завершено, теперь – на корабли! Необходимо достигнуть Южных островов до начала зимних бурь.
Тем временем капитаны «Зари» и «Элоиды» завершали подготовку к плаванию. От киля до верхушек мачт всё просмолено и навощено, проконопачено и вычищено. Прогнившие балки и брусья заменили. Погрузили бочки с дёгтем, варом, воском и паклей для конопаченья кирки, строевой лес, парусину. Новы и прочны якорные цепи и канаты, до блеска начищены металлические части, каждая мелочь заботливо и аккуратно пригнана к месту. Опытные кормчие имеют портуланы (морские карты), запас компасов, компасных игл, песочных часов, астролябий, квадрантов и планисфер. Чтобы в тёмное время корабли не потеряли друг друга из вида и могли согласовывать действия, продумана система знаков, подаваемых с помощью факелов. Количество зажжённых, соответствует определённой команде: поднять или спустить паруса, сблизиться, бросить якорь... На корме переднего корабля ночью будет постоянно гореть фароль – большой смоляной факел. Трудности возникли с набором команд. Почти все пираты, узнав, что их предводитель прекратил заниматься морским разбоем, ещё во время ремонта на Берегу Любезного Отшельника покинули «Элоиду». На борту остались только те, кто ещё десять лет назад нарушил присягу Корнильё и теперь возвращался под покровительство нового короля Ладельфии. Боцман, кормчий, кок и человек пять матросов готовы совершить кругосветное путешествие. На «Заре» тоже не хватало людей. Неизвестность, плачевная судьба ранее отправлявшихся этим путём экспедиций пугали бывалых моряков. Только самые отчаянные, в надежде на славу и награды, решили плыть к неведомой земле. Дополнительный набор в команды двух фрегатов не сразу дал результаты, но ко времени отплытия собрали необходимое количество людей. Не все были опытными, способными проворно взбегать по вантам, в любую непогоду крепить реи, зарифлять паруса во время бури, не поддаваться отчаянию во время многодневного штиля, но главное, что среди них нет трусов и охотников за лёгкой добычей.
К моменту прибытия в порт полонийцев корабли были полностью готовы к путешествию. Дестан лично проверил припасы, убедившись в добросовестности поставщиков. В сопровождении капитанов он вновь проверил все грузы. Каждый понимал ответственность экспедиции в неведомые земли. Самый ничтожный предмет, забытый по недосмотру или по легкомыслию, забыт уже безвозвратно на все время плавания. Никакое упущение уже не может быть исправлено. Любой гвоздь, кипа пакли, слиток свинца или капля масла, любой листок бумаги в неведомых странах, куда они держат путь, представляют драгоценность, которую невозможно добыть. Одна позабытая запасная часть может вывести судно из строя. Закончив обход, мореплаватели убедились: всё, что можно было предусмотреть, предусмотрено. Корабли полностью готовы к покорению новых морских просторов. Произведён общий смотр команд и дан сигнал к отплытию. С грохотом поднимаются якоря, паруса надуваются ветром, гремят орудийные выстрелы – прощальный привет исчезающей земле, началось великое странствие.
86. Турилия. Полонийский принц Эльсиан знакомится с матерью своей невесты, королевой Турилии Лиллолой
Обидно, когда кто-то неожиданно обрёл счастье, а твоё долгожданное всё медлит
После того как королевский фрегат Полонии ушёл от берегов Титании, Эльсиан вместе с невестой и будущим тестем собрался ехать в Турилию. Близилась свадьба Ильберты и Виолета. императорский двор напоминал растревоженный муравейник. Прибывали многочисленные гости, в их числе и брат жениха Кларинет с женой. Ни Эльсиан, ни Танила не были знакомы с ними и чувствовали себя неловко в обществе радостных людей. Уже забыта поддержка, оказанная полонийцем императорской дочери. Разговоры шли только о подвиге Виолета, который избавил титанийский трон от претензий турильского принца. Сестра этого самого турильца невольно напоминала о трагедии, Танилу избегали, при встрече торопились раскланяться с ней и отойти в сторону. Едва не состоявшуюся помолвку Ильберты и Эльсиана окружающие старались забыть, считая досадным недоразумением. Сама счастливая невеста, встречая полонийца, одаривала его благодарной улыбкой, императорская дочь понимала, что счастьем своим обязана сыну Энварда II, но заботы о предстоящих торжествах и восторженное ожидание перемен целиком занимали её, где уж тут найти время для беседы с человеком, который имел мужество отказаться от неё. Тем более что Эльсиан нашёл свою судьбу. Ильберта наивно считала новую партию полонийца никудышней, но признавала кузину и бывшего своего жениха более подходящей друг другу парой. Оба они спокойные, неразговорчивые, задумчивые держались особняком и не нуждались в чьём-либо обществе. Круговорот жизни императорского двора не затягивал влюблённых, они напоминали одинокий утёс среди бурлящих волн, свысока взирающий на клоки пены. Отъезд наследницы турильского престола с женихом из титанийского дворца остался незамеченным. Кутрох I в очередной раз проглотил обиду, брат простился с ним сухо, никаких торжественных проводов, ни приглашения вновь посетить Титанию, ни обещаний ответного визита. На высказанный упрёк Меерлох ответил, оправдываясь: