Угольный человек (ЛП)

— Условий нет. Сдача должна быть безоговорочной.

Ричард выгнул бровь и сел прямо. Это не соответствовало его представлениям о дипломатических переговорах.

— Как вас зовут?

Мужчина заморгал, словно вопрос был неожиданный и совершенно неуместный. Почему-то ему было трудно смотреть прямо на Ричарда, и он старательно отводил глаза.

— Мое имя неважно и не имеет никакого отношения к обсуждаемому вопросу, — сказал он с недоуменным выражением лица.

— Важно или нет, я хочу знать ваше имя.

Широкие браслеты на толстых запястьях мужчины качнулись, когда он развел руками. Его лишенные блеска глаза бегали из стороны в сторону, будто он не знал, как реагировать на эту неожиданную просьбу.

— Меня послали сюда, чтобы я предложил вам сдаться моему покровителю.

— Кто ваш покровитель?

— Богиня.

Ричард оторопел. Он слышал о богинях только в мифах. Он не думал, что богиня, из мифов или нет, наймет профессионального дипломата.

— Мы собрались здесь, чтобы решить проблемы тех, кто к нам пришел. Эта «богиня» не здесь. А вы здесь. — В голосе Ричарда сквозило нетерпение. — Назовите мне свое имя.

Мужчина колебался, избегая прямо смотреть на Ричарда. Он убрал длинную прядь седых волос, упавшую на его темные глаза, и приладил ее на лысую макушку. Облизнув палец, он провел им по пряди, чтобы та больше не сползла.

— Если это убедит вас подчиниться требованию богини, то мое имя Нолодондри. Но все зовут меня просто Ноло.

— Скажите мне, Ноло, почему богиня не пришла сюда, чтобы лично попросить Д'Харианскую империю сдаться?

Мужчина поднял облизанный палец и поправил Ричарда:

— Не вашу империю, лорд Рал, а ваш мир. И это не просьба. Это приказ.

— Ах. Мой мир. Признаю свою ошибку. И это приказ, а не просьба. Я принял это к сведению. — Ричард крутанул рукой. — Значит, вы поклоняетесь этой своей богине?

Брови Ноло дрогнули.

— Нет, не совсем.

— Как это понимать?

— Разве небо ждет почитания от муравьев, которые где-то далеко внизу?

— Тогда зачем богиня послала муравья выполнять ее приказ, а не пришла лично, чтобы предъявить настолько важное требование?

Ноло едва заметно склонил голову.

— Богиня не занимается такими мелочами, как принятие капитуляции миров, поэтому она отправила меня, чтобы я велел вам подчиниться ее желаниям.

Краем глаза Ричард заметил, что аура Кэлен потемнела.

— Ты сказал, что это ее «приказ» — я должен сдать свой мир?

Ноло наклонил голову ниже, словно Ричард был глупцом.

— Да, разумеется. Я думал, что достаточно ясно выразился.

Белая кожа наряда Кассии скрипнула, когда она наклонилась к правому плечу Ричарда и прошептала:

— Пожалуйста, магистр Рал. — Она перекинула свою светлую косу через плечо, словно это был ее поводок. — Умоляю вас, позвольте мне его убить.

Бердина, которая тоже была в белой коже, наклонилась рядом с Кассией.

— Магистр Рал, вы на целую вечность оставили меня здесь, где я не могла вас защитить. Думаю, я заслужила право убить его.

— Мы можем решить это позже? — с улыбкой сказал им Ричард. — А пока что предоставьте это мне.

Обе закатили глаза и выпрямились, но отпустили свои эйджилы. Оружие повисло на золотых цепочках вокруг запястий, всегда готовое к бою.

Глава 2

Ричард устроил эту публичную аудиенцию только из-за просьбы Кэлен. Она рассказала о древней традиции: люди обращались к Первому волшебнику с прошением или с проблемой. В прошлом она возглавляла Совет волшебников, когда тот оставался без Первого волшебника, и благодаря своему опыту знала, что это хорошая традиция.

Ричард сначала протестовал, говоря о том, что Совет волшебников остался в прошлом, и сейчас лорд Рал правит всей Д'Харианской империей, а не только Срединными землями.

Она ответила, что в таком случае традиции еще важнее. Кэлен утверждала, что эта необходимость не осталась в прошлом, и что как лорд Рал, глава Д'Харианской империи и новый Первый волшебник Ричард более значим, чем когда-либо был Совет волшебников. Она верила, что раз у него в руках абсолютная власть, то люди должны знать, что его правление честное и справедливое. Они должны своими глазами увидеть это. Аудиенция — единственный способ донести до людей, что они часть Д'Харианской империи, что их голоса будут услышаны и к ним будут относиться справедливо.

Ричарду всегда было трудно — даже невозможно — идти против совета Кэлен, тем более дельного. Как Мать-Исповедница Кэлен знала о дипломатических протоколах гораздо больше, чем он.

Ричард больше не был простым лесным проводником, а Кэлен была не просто женщиной, которую он очень давно встретил в лесах Хартленда. Она была Матерью-Исповедницей — и последней исповедницей. Она руководила Советом Срединных земель и самими Срединными землями. Короли и королевы трепетали пред ней и преклоняли колени. Она многое знала о правлении и власти.

Они вели долгую и чрезвычайно сложную войну, чтобы настал мир. В этой борьбе они потеряли много близких друзей и любимых, как и почти все люди. Кэлен и Ричард были последними представителями своих родов, и вместе они были надеждой своего мира.

В итоге он признал, что Кэлен права.

Три дня они должны были принимать людей, которые прибыли из всех уголков империи, чтобы предстать пред лордом Ралом и Матерью-Исповедницей со своими прошениями или посмотреть на других. Ричард находил это занятие утомительным, а большинство вопросов казались ему крайне простыми, но он понимал, что собравшиеся в зале считают происходящее волнующим, увлекательным и обнадеживающим.

Для них это было своего рода празднование конца войны, радостная встреча с теми, кто спас их мир и принес стабильность, встреча, на которой прибывшие издалека правители заявляли о своей преданности империи.

Ричард просто хотел, чтобы все закончилось и он остался наедине с Кэлен.

Большинство пришедших к ним людей вели себя естественно, даже если некоторые заикались от ужаса, стоя пред лордом Ралом и Матерью-Исповедницей. Но этот человек, Ноло, не походил на других. Что касается Ричарда, он не видел в консуле реальной угрозы — возможно, Ноло просто впал в старческий маразм или выжил из ума. Ричард отметил, что Кэлен так не думает.

Огромное количество людей дожидалось свое очереди обратиться к ним. Болтовня этого мужчины уже отняла достаточно их времени. Хуже того, он явно расстроил Кэлен. Прежде чем Ричард успел сказать что-то еще, консул снова заговорил.

— Лорд Рал, — голос эсторианца стал жестким и утратил лоск дипломатической вежливости, — в ваших же интересах сдать ваш мир безо всякого промедления. Вы можете сделать это добровольно, после чего будете гуманно казнены, или же, в случае отказа, будете убиты самым жестоким способом.

Ричард подался вперед, положив руки на стол и сцепив пальцы в замок. Высказав такую прямую угрозу — особенно после того, как они с таким трудом обрели мир, и особенно против Кэлен — этот мужчина только что преступил черту.

Терпение Ричарда было на исходе.

Сотни людей толпились на нижнем уровне зала, наблюдая за просителями, которые ждали своей очереди. Еще больше людей наблюдали за происходящим с балконов. Все они подались вперед в предвкушении, что скажет или сделает магистр Рал. Это станет для них памятным событием — почти легендой, — и в воздухе веяло смертельной опасностью.

Он подумал, что все ждут немедленной казни.

Вместо этого Ричард собирался приказать страже выпроводить старого чудака из Народного Дворца и проследить, чтобы он и его окружение не вернулись. Кэлен дотронулась до его руки и, глядя на эсторианского дипломата, тихо сказала:

— Не отмахивайся от этой угрозы, Ричард.

Ричард видел, как аура Кэлен пестрит от слабых мерцающих вспышек, словно в дымке ее ауры танцевали и потрескивали молнии. Вернувшись из подземного мира, он обнаружил, что может обращаться к внутренней силе неведомыми доселе способами. Одним из проявлений стала способность читать ауру Кэлен — раньше похожим образом он мог читать запутанную ауру колдуний. Но он так хорошо знал Кэлен, что мог уловить ее настроение и не глядя на ауру.