Страница 41 из 124
Тот записал в блокнот цифры с дисплея и пообещал связаться.
- Скажите, Семен... Ефимович, - обеспокоено спросил Виктор, - когда я смогу выписаться? У меня есть срочные дела.
- Вы мне определенно нравитесь, - засмеялся хирург, - не успели выйти из комы, как сразу хотите выписываться. Потрясающе! Вам пока и вставать-то нельзя.
Виктор сделал попытку подняться, но разваливающееся на куски тело не послушалось, отозвавшись болью. Он закусил губу и попытался еще раз - от бесплодных попыток лицо покрылось испариной.
- Ну-ну, голубчик, - удержал его от ненужных усилий доктор. - Вы себе только навредите! Дела подождут! Вам нужен покой! Если все пойдет замечательно, вы поправитесь через месяц.
- Я не могу ждать столько! - в ужасе воскликнул пациент.
- Вы в гипсе, друг мой, и у вас серьезное сотрясение мозга, - строго заметил Семен Ефимович. - Это прекрасно, что вы стремитесь быстро поправиться, но выжить в такой аварии - само по себе чудо, поэтому не гневите Бога! Вы пока еще в реанимационной палате. Выздоравливайте и забудьте обо всем, что происходит снаружи.
Врач выглянул в коридор и окликнул мать беспокойного больного. Когда Елизавета Андреевна зашла, он предупредил так, чтобы слышал Виктор:
- У вас очень резвый сын. Это, конечно, хорошо. Однако проследите, чтобы он пока не делал попыток вставать. Ни в коем случае! Покой и только покой! Вы поняли меня, Виктор Александрович? - обратился он к хмурому пациенту, и, не дожидаясь ответа, покинул палату.
Обеспокоенная мама присела на мягкий стул рядом с кроватью:
- Витя! Врача надо слушаться! Семен Ефимыч говорит, что с сотрясением мозга пять дней даже садиться нельзя.
Но расстроенный Виктор уже одним пальцем нажимал на кнопки в телефоне.
- Денис! - закричал он. - Это Витя. Ты получил мое сообщение? Да?! Ты сделал что-нибудь? Выезжали с группой захвата? Пустой дом... Как пустой? Я был там! Я могу дать показания следователю! Видел Дину. Да, точно. Не нашли? Боже мой! Я?! В больнице, - Виктор вопросительно взглянул на мать. - Это какая больница?
- Скорой помощи, четвертая, - растерянно ответила женщина. Она наблюдала за бурей эмоций на разбитом лице своего обычно сдержанного взрослого 'мальчика' и понимала, что совсем не знает мужчину, лежащего перед ней. Это ее пугало. Слова 'группа захвата', 'показания', 'следователь' могли быть из недавнего сценария, который она отложила, но никак не из реальной жизни ее до занудства 'правильного' сына. 'Что может быть у него общего со всем этим? В какую историю он попал? Что это за Дина, о которой он все время говорит?' - размышляла Елизавета Андреевна.
- Приедешь? Да, жду, - донеслось до слуха матери.
- Витя, - взмолилась Елизавета Андреевна, - что происходит?
Виктор посмотрел на нее исподлобья:
- Долгая история...
В палату зашла миловидная медсестра и в считанные секунды, улыбаясь Виктору, как лучшему другу, сделала укол. Когда она скрылась за дверью, Елизавета Андреевна спросила прямо:
- Витя, скажи мне, кто такая Дина?
Виктор не знал, как объяснить все матери, тем более что и не помнил, когда говорил с ней по душам. Стоило ли теперь? Но она настаивала:
- Витя, я должна знать.
- Мам, ну..., - он поджал губы, потом все же решился, - это моя девушка.
- Она втянула тебя в неприятности, да? - Елизавета Андреевна почувствовала, что от напряжения у нее подергивается глаз.
- Нет. Ее похитили, - выдавил из себя Виктор.
- Какой ужас, - пробормотала Елизавета Андреевна.
В палате повисла пауза. Не в силах держать все в себе, Виктор выговорился:
- Знаешь, когда я встретил Дину, сразу понял, она - та самая. Такая... светлая! Вокруг нее все сияет. Вывернулся бы наизнанку ради нее! Но я, как последний идиот, не могу даже подняться! С ума можно сойти! Я не должен лежать здесь! Я должен что-то делать! Я ..., - отвернулся Виктор к стене.
- Ты ее любишь, - тихо сказала мать.
- Да.
- Все будет хорошо, - Елизавете Андреевне хотелось как-то утешить его.
- Но как?! - в отчаянии закричал Виктор.
- Ты только успокойся, - попросила мать, - ведь ты не один на свете.
Видя, что он не верит ее словам, женщина взяла его ладонь в свою, стараясь быть убедительной:
- Сынок, если ты не возьмешь себя в руки, ты не выздоровеешь. А если не выздоровеешь, никому помочь не сможешь. Надо успокоиться. Как говорил твой дед, если заблудился в лесу, отпусти поводья, лошадь вывезет тебя к людям сама.
- Хорошо, - спустя несколько мгновений согласился он, - наверное, ты права. Только я должен очень быстро поправиться, - и тяжело вздохнул. - Как я устал...
Укол начал действовать, и Виктор почувствовал, что у него слипаются веки. Засыпая, он попросил:
- Позвони Ракитину. Расскажи...
- Ладно, - кивнула мать, больше не задавая вопросов.
Через минуту Виктор крепко спал. Елизавета Андреевна осторожно высвободила из его пальцев побывавший в переделке айпод и тщательно укрыла многострадального сына. В голове рисовались заголовки в желтой прессе: 'Ужасная трагедия в семье известной актрисы' или 'Сын Елизаветы Миллер при смерти', и, пожалуй, первый раз в жизни это ее не трогало. Ракитина она не знала, слышала как-то его фамилию, ну что ж. Раз ее мальчик просит, надо звонить.