Страница 23 из 124
- Витенька! Ты что, подрался с кем-то?
- Нет, Ба, я в порядке, - стараясь не подавать виду, что ему плохо, Миллер направился в свою комнату.
- Да как же?! - не поверила бабушка, маленькая, как гномик, рядом с рослым Виктором. - На тебе лица нет! Где ты был ночью?
Виктор процедил:
- Я предупреждал. Были дела. Я в порядке.
На пороге комнаты он обернулся, испугав взглядом старушку:
- Все нормально, мне только надо выспаться!
Стянув грязную рубашку, Виктор бросился на кровать. Отключаясь, он услышал из коридора голос бабушки:
- Ты кушать будешь?
Это была не потеря сознания, а забвение, тяжелый сон, постепенно ставший ярким и четким, как будто все происходило на самом деле.
Виктор шел по грязной, размытой серым дождем дороге, увязая босыми ногами в теплой земляной жиже. Ливень, нещадно полоскавший по лицу и телу, тоже казался мутным, темным. Вдалеке Миллер увидел огромный дом, окруженный рвами из грязи. Виктора звал туда особый звон, льющийся из окна. Звенящий воздух будто поддерживал его под руки, не давая упасть лицом в омерзительную муть. Превозмогая усталость и боль в голове, Миллер шел и шел, медленно продвигаясь к манящему дому. Перед самым порогом он все-таки упал, вымазавшись по уши. Он поднялся и, толкнув кованую дверь, оказался в огромной белоснежной зале, сверкающей по углам. В самом центре возвышался серебряный обелиск, над которым сгустившемся дымом витал безликий темный демон. В отверстиях в колонне сияли пять крошечных камней. Позади этого странного алтаря в прозрачной клетке стояла женская фигура в бирюзовой мантии.
- Дина, - крикнул что было мочи Виктор. Женщина обернулась, и Виктор увидел испуганные сине-зеленые глаза. Он бросился к ней, но невидимая клетка поднялась в воздух и исчезла. Растворился и молчаливый демон.
А Миллер оказался в длинном белом коридоре со множеством дверей. Виктор упорно толкал то одну, то другую, но они не открывались. Почти в самом конце коридора ручка поддалась, и через дверной проём он увидел Дину. Она протянула к нему руки, из которых струился голубой свет:
- Ты нашел меня!
Виктор бросился к ней. Дина провела рукой по его голове, убирая боль, а затем произнесла:
- Я есть, Ты есть - Мы есть. Верь только в это! Ты все сможешь!
- Дина! - закричал Миллер, но все вокруг него стало растворяться в тумане. Пространство заполнял собой огромный вибрирующий дым-демон.
* * *
Виктор открыл глаза. Едва различимые в темноте предметы покоились на привычных местах. 'Странный сон!' - подумал Виктор, с облегчением отметив, что голова перестала болеть. Он сел на кровати. Надо бы в душ.
'Сначала позвоню Дине', - решил Миллер, но электронное табло показывало три часа. 'Спит, наверное', - предположил он и на цыпочках направился по коридору в ванную. Вернувшись, он снова заснул мертвецким сном, без видений.
Утром его разбудил звук СМС. Виктор потянулся и понял, что чувствует себя превосходно, словно никогда и не болел. 'Чудеса случаются!' - вспомнились ему слова Дины. Мобильный телефон опять нетерпеливым постукиванием объявил о доставленном сообщении, Виктор нашел трубку на полу возле кровати.
'Это Дина!' - обрадовался Миллер, но ненадолго. Прочитав сообщение, он не поверил своим глазам и перечитывал его вновь и вновь:
'Мы больше не будем встречаться. Не ищи меня! Прощай. Дина'.
Стиснув зубы, Виктор, наконец, выпустил мобильник из рук, не зная, что и думать. Уязвленное самолюбие не смогло перебороть непонимание, и он набрал ее номер. Отключен. Внесла в черный список? Одумалась? Что произошло? Рой версий кружил над головой. Что-то не так, - чувствовал Миллер, не находя объяснений. Понурый, он вышел из своего 'логова'. Услышав шум двери, из кухни выглянула мама, высокая стройная женщина лет пятидесяти. В постоянных и неутомимых сражениях за красоту с подступающей старостью она пока побеждала. Даже утром с прической и макияжем, она смотрелась, как модель из рекламы омолаживающего крема.
Вытирая мокрые руки полотенцем, она с укоризной посмотрела на сына:
- Проснулся?
- Привет, мам, - ответил хмуро Виктор, - ты не в настроении?
- Какое же будет настроение, если мне бабушка рассказала, что ты заявился вчера домой пьяный, да еще и подрался с кем-то!
Виктор изумился:
- Пьяный?! С чего она взяла?
- Она говорит, ты еле держался на ногах и не мог связать нормально двух слов.
- А, понятно, - кивнул Виктор.
- А я не понимаю, как так можно! Дома не ночевал. В ванной твоя рубашка на полу в пятнах крови...
- Мам, да все нормально, - попробовал утихомирить ее сын. - Я сам разберусь со своими делами.
- Что случилось?!
- Небольшие неприятности. Все кончилось.
- Надеюсь, - мать взяла рукой его подбородок. - Ты бледный какой-то...
- Я в порядке, - отдернул голову Виктор и зашел в ванную. - Мне надо на работу.
- Завтрак готов! Не убегай, не поев, - крикнула через дверь мама.
- Я не голоден, - буркнул он с зубной щеткой во рту.
Она была в постоянных разъездах, да и в принципе, жила в столице. В редкие дни, которые проводила в родном доме, Елизавета Андреевна считала своим долгом воспитывать и опекать сына, забывая, что ему уже за тридцать, и что он выше ее на целую голову. Возвращаясь с гастролей, она смотрела в коридоре на мужские туфли сорок пятого размера, и ей до сих пор казалось, что в доме гости - быть не может, чтобы 'малыш так вырос'. Тем временем 'малыш' защитил диссертацию и считался серьезным ученым с большими перспективами. Она плохо знала его привычки, зато заваливала сына дорогими подарками и хвасталась в интервью журналистам его гениальностью. Мама была для Виктора 'величиной переменной', постоянной была бабушка, маленькая накрахмаленная старушка.