Страница 28 из 123
– Я была у Мельтиара сегодня утром, – сказала Амира.
Я смотрела, как она работает, – панели машины были распахнуты, двигатель обнажен, и руки Амиры, затянутые в черные перчатки, скользили среди металлических пластин и труб. Я почти ощущала, как машина отзывается на каждое ее прикосновение, – поток силы, неукротимый и темный, вспыхивал, пронзительным эхом уходил в высоту, под своды ангара.
Рэгиль сидел, прислонившись к борту, смотрел на свои браслеты. Зеленые и красные сигнальные огни отражались в темном полу.
Поток воздуха хлестнул по лицу, и я запрокинула голову. Черный всплеск крыльев, рывок, смерч, на мгновение превращающийся в летящего человека, – и вновь уносящийся ввысь. С тех пор, как мы пришли в ангар, Лаэнар был в воздухе.
Мои крылья дрогнули, я не стала удерживать их. Полные силы, они раскрылись, качнулись, зовя вверх. Но я не послушалась, лишь поднялась на цыпочки, напряглась, как струна.
Я почти не чувствовала тела – таким оно было легким, ни следа вчерашней усталости, ни тени боли.
Вчера, засыпая, я надеялась, что проснусь там же, где закрыла глаза, – рядом с Мельтиаром, в его руках, в тишине, хранящей отзвук его слов. Но я проснулась в своей комнате, одна. И все же каждый его вздох, каждое прикосновение и слово – были со мной, я вспоминала их снова и снова, и от этого его сила была мне сегодня видна ярче, – в каждой машине, в каждом встречном, в каждом из нас. Все мы вспыхнем, засияем ярко, как никогда прежде, – уже скоро, так скоро.
– Что он тебе сказал? – спросила я.
Амира взглянула на меня, но тут же вновь наклонилась к машине.
– Он сказал, я могу усовершенствовать двигатель. – Она говорила тихо, но машина отвечала на каждый звук, электричество трещало, искры вспыхивали где-то в глубине механизма. – Но запретил улучшать остальное. Сказал, что перед началом войны будет время, я сумею сделать все, что захочу. – Она замолкла на миг, но потом качнула головой и договорила: – Сказал, чтобы эти два дня мы его не беспокоили, он занят.
Ветер снова ударил в лицо, швырнул волосы на глаза. Гулкое эхо ушло в пол, в темную глубину. Я взглянула на Лаэнара – только что он мчался в вышине, а теперь стоял рядом. Он дышал тяжело и часто, его крылья все не могли успокоится, били по воздуху снова и снова.
Я шагнула к Лаэнару, взяла его за руку.
– Он просто не хочет нас видеть, – сказал Лаэнар. – Вот и все.
Его голос звучал уверенно, но не мог скрыть усталость. Лаэнар сжимал мою ладонь, все крепче и крепче, и его прикосновение говорило мне: мы старались, ты старалась, Арца, но напрасно, в этом нет смысла, мы ничего не достигли, он недоволен нами.
Но ни чувства Лаэнара, распахнутые передо мной, как небо, ни тоска в его глазах, – не могли повлиять на меня сейчас. Я знала, он не прав, – ведь я все еще дышала вместе с Мельтиаром, горела его огнем.
Я стиснула ладонь Лаэнара обеими руками. Я хотела отдать ему свою силу и чувства, пусть он, как и я, оставит сомнения. Мельтиар уверен в нас, я знала это.
– Я вас искал.
Этот голос, негромкий и ясный, рассек шорох электричества и шум лопастей. Чувства Лаэнара ускользнули от меня, – я разжала руки и обернулась.
Незнакомец стоял почти там же, где встретил нас в первый раз – на полпути ко входу. Но теперь мои глаза не болели от копоти, мысли текли ясно, и я могла рассмотреть его.
Черная одежда, как у каждого из нас, серые крылья – как у всадника, за которым я следила. И также коротко остриженные волосы – светлые, с седыми, белыми прядями. Лицо, опаленное солнцем, темное, как старый пергамент, – от этого глаза казались светлее и ярче, но взгляд был непроницаемым, не выдавал ни мыслей, ни чувств.
Если бы я встретила его среди захватчиков – не догадалась бы, что он один из нас.
Он подошел – легко и быстро, эхо шагов едва слышно дрожало в полу – повернулся к Амире и спросил:
– Ты справишься сейчас без напарника, дитя?
Амира переглянулась с Рэгилем и кивнула.
– Хорошо, – сказал темный всадник. Взглянул на меня, на Лаэнара, на Рэгиля, подошедшего к нам. – Вы трое должны пойти со мной.
– Вас прислал Мельтиар? – спросил Лаэнар.
– Идите со мной, – повторил всадник. – Это важно.
Он привел нас в учебную комнату – столы и кресла стояли здесь полукругом, стена смыкалась с потолком, изгибалась мерцающим экраном. Здесь было так тихо – даже шум лопастей умолк, воздух тек едва приметно, был почти неощутим.
Когда-то мы часто бывали в таких местах – очень давно, в раннем детстве, до того, как Мельтиар начал учить нас.
Он учил нас у себя, учил в зале с молниями, в ангаре, на дальнем пустынном берегу, высоко в небе – где угодно, но не тут.