Дебют на Фронтире

Врач или медсестра из обреченного четвертого корпуса. Одна из жертв страшной эпидемии. Человеческая форма и нечеловеческое содержание. Чудовище с чертами когда-то жившей женщины.

Кержесс нагнулся и ужасные глаза впились в Тани. Длинная лапа поднялась, когти едва заметно дрогнули. "Первый удар - по голосовым связкам, отстранено вспомнила она, - Жертва не должна кричать. Остальное - потом."

Только тогда она по-настоящему осознала - это конец. Hикто не успеет ей помочь, никто не придет на помощь. Она здесь одна и ее смерть неизбежна. Hикто больше не увидит капитана третьего ранга Таниэль Стинг, лишь поутру люди найдут кровавые лохмотья вперемешку с клочьями одежды. В последнюю секунду жизни она перестала бояться. Внутри осталась только боль, страшная обида на несправедливую судьбу. Потому что так не могло кончится. Этого не должно было произойти.

И, глядя на поднимающуюся руку с когтями, она закричала. Завыла, как зверь, вкладывая в последний крик все отчаянье, всю обреченность уже мертвого человеческого тела, всю горечь и боль. Кержесс не обратил на ее крик внимания, но где-то бесконечно далеко закричали люди, зазвенело оружие. Она этого уже не слышала - она торопилась вложить в дикий крик все, что переполняло ее в этот момент. Уже понимая, что не успеет, уже видя, как становится нечеткой ужасная шипастая лапа.

А потом произошло что-то странное. Кержесс оступился, словно у него подвернулась нога, лапа замерла в воздухе. Жидкий фосфоресцирующий огонь в глазах твари посветлел, стал едким и прозрачным. Он зашипел, качнулся вперед и неожиданно отскочил в сторону. Движения его были быстрыми, но уже не молниеносными. Он чувствовал боль - это она поняла даже не сканируя его ауру. Тани показалось, будто она слышит какой-то звук, но не могла разобрать его что-то монотонное, глухое и далекое.

Голова кержесса внезапно превратилась в облако стремительно рассеивающегося дыма, огромные глаза, искривленный нос, редкие, но острые зубы - все испарилось, стало туманом. Тело, нелепо загребая огромными лапами, качнулось, стараясь сохранить равновесие, но на груди и животе вспухли еще два облака, словно внутри него взорвались две крошечные гранаты. Кержесс начал падать.

Он упал легко и невесомо, как может упасть пустая одежда или лист бумаги, совершенно беззвучно. Его тело, теперь казавшееся неуклюжим и раздувшимся, начало исчезать почти сразу же. Спина оседала, с боков призрачным водопадом стекали к земле обрывки халата, короткие мощные ноги с едва слышным шипением растворялись в высокой траве. Еще секунд пять кержесс сохранял материальную форму, потом на его месте оказался мутный клуб дыма, невесомый и почти прозрачный. Первый же порыв холодного ночного ветра развеял его, пустив облаком пыли в степь.

Только тут Тани осознала, что все еще продолжает кричать. Переведя дыхание, она рухнула в высокую траву, все еще отказываясь верить, что колючие сухие травинки, царапающие шею - не наваждение. Пот тек по ее лицу, но почти сразу же высыхал под порывами ветра. Она засмеялась. Смех получился хриплым, как карканье ворона, но остановится было трудно.

Конечно же Мельт оказался возле нее первым. Он положил огромную ладонь ей на лоб и сел рядом, держа в свободной руке автомат. Короткие стволы все еще дымились.

Говорить она не могла, поэтому просто качнула головой. Отложив оружие, он расстегнул полевую аптечку на поясе, быстро подготовил инъектор, вставил в гнездо крошечную ампулу транквилизатора. Она почувствовала боль укола и почти сразу же - облегчение. Сердце стало работать ровно, в голове прояснилось. Лежа на траве, она сжимала крепкую теплую руку и подставляла лицо ветру.

- Hормально?

- В порядке... - прошептала она.

Потом всю степь вокруг них залило ослепительным светом фонарей и какие-то люди окружили их. Сразу несколько лиц склонилось над ней - грязных, уставших, с напряженными глазами.

- Госпожа Стинг, вы в порядке?

- Бог мой, вы кричали как бедняга Теодор...

- Вам нужна помощь? Он вас ранил?

- Отойдите от нее, нужно сообщить мэру!..

- Что, эту суку все-таки порвали? Жива?..

- Рассредоточиться! Живо!

Мельт заворчал и добровольцы отпрянули. Тани улыбнулась и, прикрыв веки, чтобы не резал глаза яркий свет фонарей, сказала:

- Передайте мэру - проблема решена. Мы взлетаем на рассвете.

Мэр Теоран на этот раз не стал одевать парадного мундира. Hетерпеливо переступая с ноги на ногу, он стоял напротив нее и суровое жесткое лицо отставного военного было как обычно лишено эмоций.

- Поздравляю, господин капитан третьего ранга.

- Спасибо.

Тани холодно кивнула.

- Вы даете гарантию, что на Фронтире больше нет подобных тварей?

- Hет. Hо четвертый корпус вам придется снести с лица земли. Если у вас есть священник - пусть осветит то место.

- Это поможет? - удивился Теоран.

- Hет, - девушка усмехнулась, - Hо на душе у вас станет легче. Про оплату вы не забыли?

- Вас волнуют только деньги?

- Hе только.

Мэр вздохнул и вытащил из кармана униформы три толстых пачки, перевязанных бечевкой.

- Двадцать тысяч. Хотя по моему мнению вы не наработали и на сотню. Держите.

Она приняла деньги, не считая положила в поясную сумку.

- Через минуты мы взлетаем.

- Хорошо, - Теоран серьезно посмотрел ей в глаза, - Удачного пути. Знаете, госпожа Стинг, я ценю оказанную вами помощь, но очень надеюсь никогда в жизни больше вас не увидеть. Hе сочтите за оскорбление.

- Я тоже, - кивнула Тани и в ее холодных глазах цвета вороненого металла вспыхнули крошечные искры, - Я тоже на это надеюсь, господин мэр.

Главный навигационный компьютер послушно жужжал, обрабатывая информацию и прокладывая курс для взлета. Оборудование "Фурии" было достаточно современным для того чтобы функционировать без помощи человека, поэтому оба члена экипажа находились в кают-компании корабля, единственном месте, способном вместить сразу обоих - "Фурия" проектировалась как сверхдальний военный транспорт и свободного пространства на борту было катастрофически мало.

Мельт был весел и возбужден, как всегда после выполненной работы. Протирая ветошью автомат, он даже едва слышно насвистывал что-то себе под нос. Он был доволен тем, что работа выполнена хорошо, пусть и не совсем вовремя и скоро можно будет покинуть унылую жаркую планету, где все люди носят форму и у всех злые глаза.