Страница 3 из 14
Внезапно чья-то гигантская тень накрыла его. От неожиданности Сергей инстинктивно попытался спрятаться в листве, вскидывая глаза. Прямо над ним сидела огромная бабочка с легким розовым рисунком на крыльях. Вяло шевеля большими мохнатыми лапами она грустно смотрела на него своими черными выпуклыми глазами и от этого взгляда ему вдруг стало жутко.
Не будем пока выяснять, чем питаются местные бабочки, подумал он, на всякий случай скрываясь поглубже в зарослях, мало ли что… И он отправился в обратный путь – на сегодня впечатлений и нагрузок пожалуй было уже многовато.
Выбравшись на твердую ветвь он кое-как сделал себе что-то вроде набедренной повязки, используя опавшие листья и мелкие цветки – срывать свежие было неимоверно трудно, да и жалко. Остановился у грозди диковинных плодов, ощущая, как заныл желудок от голода. Но надо соблюдать и элементарную осторожность. Огромные, бросающиеся в глаза ярко-красные ягоды он, на всякий случай, отмел сразу – ведь красный цвет всегда был в природе цветом опасности. Потрогал руками желтоватые и гладкие – твердые, зубами и не укусишь. Зато коричневатые с черными пятнышками были на ощупь мягкими и вполне возможно, что и спелыми. Он немного откусил для пробы – надо же как-то изучать этот мир. Ведь неизвестно надолго ли он здесь задержится? Возможно, что и навсегда.
Сладковато-вязкая мякоть не вызывала отвращения. Больше пробовать он не стал, решив дождаться реакции желудка на эту пищу, и, захватив с собой большую охапку застрявшего в ветвях пуха, доковылял до своего импровизированного жилища.
Устало забрался внутрь, ощущая, как здесь, внутри листа, было все же тепло и уютно. Уплотнил пух, смягчив свое ложе. Лег. Боль, усилившаяся после такой затяжной прогулки, сейчас потихоньку отпускала.
Он отсканировал себя более внимательно и поразился – как много все-таки у него было внутренних повреждений. И восстановительные силы организма также разрушены, так что придется только ждать, да потихоньку правильно распределять оставшиеся силы на те или иные участки тела.
Снаружи что-то тихо прошелестело. Кто-то неизвестный осторожно прошел мимо. Задержался на секунду перед его жилищем. И ушел дальше, хрустя валяющейся шелухой. Но Сергей уже не обратил на это внимания, расслабляясь и погружаясь в целительный, как он сильно надеялся, и такой необходимый сейчас сон.
Дриада
Слегка покачиваясь, Сергей уютно развалился на давно уже облюбованном небольшом листе, удачно скрученном в форме кресла и расположенном на самом конце "его" ветки. Вдыхая чистый ароматный воздух этого зеленого мира и посматривая на широкую гладь воды под собой, скопившуюся на гигантском листе этажом ниже, он невольно задумался о своей дальнейшей судьбе. Всю жизнь прожить в пространстве нескольких сотен метров, даже в таком райском уголке как этот, его совершенно не прельщало. Итак, подведем итоги, рассуждал он про себя после того как исследовал все имеющиеся более или менее прочные боковые ответвления, которых оказалось довольно много – более тридцати только найденных им. А сколько еще осталось скрытых от его глаз?! Я здесь заперт, словно в тюрьме, думал он. По стволу далеко уйти не смог – без молотка и гвоздей здесь явно не обойтись. Ни перейти, ни перепрыгнуть на соседние ветки, ни спрыгнуть вниз, ни подняться наверх – все свисающие лианы, которые еще можно разглядеть в этой густой зеленой каше, как назло находятся слишком далеко, не допрыгнуть. Перспектива на будущее – лучше и не придумаешь, усмехнулся он, почесав свой подбородок, начинающий уже существенно обрастать. Однако, судя по щетине, я здесь где-то около недели, заметил он про себя и нерадостно перевел взгляд на чуть видневшуюся ветку соседнего дерева, поймав инстинктивный сигнал от подсознания – там что-то изменилось.
На первый взгляд на ней было все, как обычно, – сплошной зеленый ковер. Сергей хотел было снова углубиться в свои невеселые мысли о житье-бытие, решив, что скорее всего какая-нибудь мелкая живность мелькнула в зарослях, но тут он вдруг увидел…
Сначала он увидел только отдельные штрихи: сияющую белизну ног, нежное мерцание рук; тени, где тело дриады скрывали мелкие цветки и листочки, расплывчатое серебристое пятно неземного лица. Наконец все это соединилось воедино, и девушка возникла перед ним во всей своей призрачной недосягаемой красоте.
Он узнал ее сразу. Она стояла у вертикального отростка, прислонившись спиной к коре, и ее непропорционально длинные и стройные ноги опирались на шершавую ветвь. Тонкая фигура, сказочное лицо феи, пепельный цвет волос. Та же самая набедренная повязка из редких листьев и цветков слегка прикрывала ее тело. По инерции он протер глаза, надеясь, что она не исчезнет.
И она не исчезла. И даже наоборот. Справа от нее проступили контуры еще одного тела и из зарослей также медленно возникла еще одна дриада. Она ничем не отличалась от первой, разве что волосы у нее были золотистого цвета. А потом он разглядел еще двух дриад, уютно полулежащих на боковых ветвях. Одинаково красивые они все смотрели на него, совершенно без эмоций и без каких-либо улыбок.
Это просто какой-то супермодельный рай, подумал он медленно вставая. Придерживаясь левой рукой за тонкую ветвь, он прижал к сердцу правую ладонь и чуть склонил голову в вежливом приветствии. И видения, как и в прошлый раз, одна за другой угасли, постепенно расплываясь.
Наверное, я их чем-то напугал, решил он, снова усаживаясь в свое кресло. Возможно, они не любят, когда прижимают руки к сердцу. Либо что-то еще.
Некоторое время он терпеливо ждал. Но никто больше не проявлялся из зарослей, и он поковылял к бассейну, найденному им ранее в огромном чашеобразном листе. Не глубокому, по пояс, но более двадцати метров в диаметре. Мне бы лежать надо на самом деле, думал он про себя, превозмогая тупую боль при каждом шаге. Да вот что-то никак не лежится.
И когда он, отодвигая очередные заросли, вдруг нос к носу снова столкнулся с гигантской бабочкой, он уже не вздрогнул и не удивился.
– Привет, – небрежно произнес он, ощущая какое-то успокоение и единение с этим миром из-за этого приветствия. – Интересно, ты это или не ты? – спросил он, разглядывая розовый рисунок.
Но бабочка резко хлопнула огромными крыльями, чуть не сбив его воздушной волной, и улетела, ловко лавируя в просветах среди зарослей, известных только ей одной.
Ну вот, я уже начал разговаривать сам с собой вслух, вяло подумал он. Впрочем, теперь это и мой мир и надо быть вежливым с его обитателями.
На самом подходе к листу-бассейну путь ему преградил пустой кокон. Метра два в длину. Совсем свежий, судя по влаге на твердых стенках. А ведь в прошлый раз его здесь не было, вспомнил Сергей. И когда только "они" успевают? – подумал он, совершенно пока еще не представляя, кто здесь пристроился и кто из этого вылупился.
Справедливо решив, что кокон уже сослужил свою службу и больше никому не понадобится, Сергей толкнул его ногой, и тот с шумом скатился в зеленую массу, исчезая в ней, словно в болоте. Некоторое время еще слышался удаляющийся шум и треск. Но все глуше и глуше. А потом и вообще все стихло. И как он ни прислушивался – больше ничего не услышал. Либо кокон где-то застрял или увяз, либо земля настолько мягкая и болотистая, что не слышно было падения. Либо вообще он находится очень высоко и шум от удара просто сюда не долетает, затерявшись в зарослях, решил Сергей про себя, перестав отсчитывать секунды и продолжая путь – попытка определить высоту над поверхностью земли пока не увенчалась успехом.
Широкая зеркальная гладь чистейшей воды этого необычного озера раскинулась перед ним, снова резанув глаза. Она поражала и смотрелась так непривычно и нереально, словно сказочный мираж добрых и наивных детских фантазий. Казалось, ступишь сейчас, и все рухнет вниз проливным дождем. Но разум подсказывал – раз лист держит такую массу воды, значит без всяких проблем выдержит и его.