Другие

29. Ответы

Три дня я была в заключение, у брата, проходила амбулаторное лечение. Ан с Ником бы-ли все время рядом, ухаживали за мной больной, холили и лелеяли. Ан вообще чуть не свихнулась, когда узнала от кого я получила «на орехи», да еще и с какими последствия-ми. Она просто не могла поверить в это, да и я сама тоже до конца так и не смогла поверить и осознать произошедшее.

Боль была невыносимой! Но не во вне, не тело так болело, кричало и истерило, как моя душа, черная дыра на месте сердца. Все кончено, ничего не осталось, он ушел, просто исчез, ничего не сказав…

Спустя три дня я полностью восстановилась, никаких следов или признаков травмы уже не было, не говоря о Чейсе, который, как оказался – загремел в больницу. И как только брат «выписал» меня, я тут же отправилась к нему.

Тихо открыв дверь палаты, увидела его, тихо спящего на больничной койке, лицо осунулось, побледнело, дыхание ровное, утягивающая повязка во всю грудь, припухшая губа, длинный ресницы чуть подрагивают… сон.

Я тихо подошла к кровати, присела, осторожно взяв его теплую ладонь. Тут же почувствовала движение в руке, это Чейс проснулся, увидев меня, сжал пальцы в моей ладони, попытался улыбнуться, но разбитая губа не дает.

— Ничего не говори, ты еще слишком слаб. И не смейся, а то губа снова лопнет! – я осторожно провела пальцами по его карамельный волосам.

— Кира… — он тяжело сглотнул, голос был тихим и хриплым, — Я так рад тебя видеть, что с тобой все хорошо, — его глаза снова зажглись, горели и бурлили, он проходился своим взглядом по мне, словно сканер, изучая объект на повреждения.

— Со мной уже все в порядке, а вот ты, я смотрю не очень…

— Э-э-э ты меня еще рано списываешь! – он попытался криво улыбнуться.

— Что говорят врачи, когда тебя уже подлатают, и ты будешь прыгать как сайгак? – улыбка сама появилась на лице.

— До конца недели здесь проваляюсь, а потом дома – постельный режим, — он тяжело вздохнул, опустив взгляд на наши сомкнутые руки.

— Ничего страшного, главное, это что ты снова будешь здоров.

— Ага, еще такой встречи с любимым братцем я уже не переживу… Врач сказал, дважды в одном месте не ломается… скоро собирать уже нечего будет, — Чейс посмотрел на меня, — Но я же обещал тебе, что найду Майка… только нужно время, чтобы я выбрался от сюда… — в его глазах застыла боль.

— Хватит, я же сказала, что между мной и Майком все кончено! НАС больше нет… Я не хочу говорить о нем… — я успела смахнуть слезы, прежде чем они растекутся ручьем по щекам. В ответ на мою тираду, услышала лишь глубокий вздох.

— Хорошо, «Мисс у меня все шоколадно», но ты должна мне много еще рассказать! – он пристально всматривался в меня, будто ища что-то необычное в моем образе, — Ко мне заходил Ник на днях… спрашивал про тот день, про потасовку,… а я реально не знаю, что ему ответить? Я действительно понятия не имею, что случилось с моим братом! Эта сила, глаза… ярость, таким я вообще его никогда не видел! – Чейс смерил меня непонимающим взглядом.

— Хорошо, я расскажу тебе, все о чем ты захочешь знать, обещаю… А сейчас тебе нужно отдохнуть, набраться сил, я приду завтра и мы поговорим. Идет? – я попыталась улыбнуться.

— Я буду ждать тебя обнаженка, — он довольно улыбнулся.

***

— Ник, — я вбежала в дом, попутно скидывая ботинки и пиджак в прихожей, — У нас проблемы!

— Я в гостиной, — послышался голос брата.

Зайдя в комнату, плюхнулась в кресло, лениво вытянув перед собой ноги, запрокинув голову и закрыв глаза, откинувшись всем телом назад. На лице невольно появилась довольная улыбка. Никита сидел на полу среди книг, а Аннет устроилась на диване перед телевизором, за просмотром сериала.

— Чот, я не понял, ты сказала, у нас проблемы, а сама развалилась тут, сейчас впитаешься в кресло. Что случилось-то? – на это я лишь лениво открыла один глаз.

— Я была у Чейса в больнице.

— И? – в один голос спросили ребята.

— И… он жив – здоров, поправляется.

— И это проблема? Тогда я сейчас пойду и добью его, проблемы не будет, — засмеялся брат.

— Очень смешно! Он завалил меня вопросами о Майке, его состоянии, силе, и бла-бла-бла.

— Приехали, — Никита захлопнул книгу, устроившись рядом с Ан.

— Ребят, мне придется ему все рассказать, потому что он видел в этом состоянии Майка! И он действительно имеет право узнать! Я уверенна, что он поймет нас, и не разболтает, ведь их семья тоже с «прибабахом», как и мы, – я заулыбалась.

— Тогда придется рассказать ему и о том, что Майк умер, а ты его как по мановению волшебной палочки – воскресила. Только, если он тоже будет просить бессмертия – фиг ему с маслом, у нас бронь на годы вперед! – Никита засмеялся.

— Хорошо, скажу, что его поезд уехал.

— Только… — Ник поник, его глаза вмиг потухли.

— Никит, я не скажу о Бритни, ему это знать не стоит, — я подсела к нему, обняв за талию, — Все будет хорошо, обещаю! Мы же одна семья, – я посмотрела на Ан и Ника. В этот момент, вальяжно вышагивая, в комнате появился Маркиз и прыгнул мне на коленки, — О, как же без тебя, мое сокровище! – мы засмеялись, Маркиз в ответ впился в меня когтями, урча от удовольствия как трактор.

Спать я ложилась со смешанным чувством, вспомнилось, как мы все рассказали Ан и Майку, как он не поверил сначала… как сказал, что ему не важно, он все равно будет рядом, не бросит меня, что любит… Слезы невольно покатились из глаз, уткнувшись в подушку, я пытаясь приглушить приступ истерики… пока не погрузилась в немой сон.

Четверг, 9 апреля.

Проснулась и разлепила глаза, только благодаря Никите, который тормошил меня за плечи, а в итоге вообще стянул с меня такое теплое, мягкое одеяло. Я лишь отвернулась от своего мучителя филейной частью, покрывшись мурашками от холода, уткнулась лицом в подушку, так жутко хотелось спать, так как плохо уснула вчера, да еще разревелась, и снилось всякая чушь.

— Кирка, а ну просыпайся! – Никита с грохотом приземлился на мою кровать, так, что я аж на какое — то время очутилась в воздухе!

— Слоняра! А ну, брысь от сюда! И я это не Маркизу сказала! – я открыла один глаз и посмотрела на брата сквозь спутанные волосы, за время сна.

— Я слон?! Так, доска гладильная, марш умываться и зубы чистить! – он широко улыбнулся.

— Вот ты мучитель, блин, наверняка в прошлой жизни в Гестапо работал… — ворчала себе под нос, отрывая тело от теплой постельки, поплелась в ванную комнату.

Затем, завтрак и дорога в универ.

У меня появилось чувство дежавю, ведь такое уже было, когда исчез Джастин, а теперь и Майк, это что рок какой-то? И Чейс в больнице, такое ощущение, что все, кто со мной, так или иначе, контактируют – обречены на страдания, боль и отчаяние. Только моя Ан со мной, от этой мысли стало легче.