По следам памяти

– Сосредоточься на том, что делаешь. Я привык терпеть боль. Не оправдывайся, а просто попробуй.

Мираэль с искренней благодарностью посмотрела воину в глаза, затем кивнула и продолжила разматывать ткань. Когда оставалось несколько слоев, намертво прилипших к ране, девушка закрыла глаза. По выражению лица было видно, что она что-то пытается вспомнить. И вот уже сознание Гарда баюкает произносимое нараспев её чарующим голосом заклинание на незнакомом языке. При этом девушка осторожно отрывает пропитанную кровью ткань от ладони. Воин не чувствует боль, сейчас он слышит только прекрасную песню, которая забирает всё его внимание. Но спустя несколько мгновений песня закончилась и в сознание Гарда ворвалась пульсирующая боль, исходящая от руки. Стиснув зубы, воин посмотрел на свою ладонь. Ткани на ней больше не было, зато была глубокая кровоточащая рана.

– А ты уверена, что уже не надо петь? – сквозь зубы процедил человек.

– А сейчас ещё болит? – широко открыв глаза, спросила эльфийка.

«Какое милое создание…» – подумал Гард и утвердительно кивнул.

– Прости пожалуйста! Но я не знаю единых песен исцеления и обезболивания, только от боли, а сейчас рану надо заживить.

Воин ещё раз утвердительно кивнул. Мираэль осторожно провела своей ладошкой по ране и снова запела. Но ничего не произошло. Девушка несколько раз меняла мотив и слова песни, пока ладонь Гарда не начала излучать мягкий свет. Обрадовавшись успеху, эльфийка сбилась с ритма и свечение угасло. Собравшись с мыслями, Мираэль начала петь сначала, на этот раз – с закрытыми глазами. Гард решил, что это для лучшей концентрации, а сам наблюдал, как в неярком тёплом свете запёкшаяся кровь отделяется от ладони и растворяется в воздухе, кровотечение прекращается, а молодая кожа начинает расти прямо на глазах, заращивая рану. При этом начался такой сильный зуд, что воин с трудом сдерживал желание почесать руку. А вот боль почти ушла, отдаваясь лишь тупыми отголосками от зуда.

Песня была красивая и гораздо дольше первой. Когда эльфийка замолчала, ладонь Гарда перечёркивал лишь свежий шрам. Девушка открыла глаза и вопросительно посмотрела на человека. Тот сперва растопырил пальцы, потом несколько раз сжал руку в кулак и сказал:

– А те, кто хорошо учится, залечивают моментально и без дикой чесотки?

– Я не знаю… – снова отводя взгляд в сторону, ответила девушка.

– Ну и ладно, – сказал Гард. – Не в этом сейчас главный вопрос. Не в других. Думаю, что в сложившейся ситуации, особенно с учётом наличия относительно спокойной обстановки, нам нужно поближе познакомиться. А то носимся непонятно от кого и непонятно куда, не зная с кем и зачем. Непорядок. Так что начинай, а я буду внимательно слушать.

Эльфийка поёрзала на табурете, собралась с мыслями и заговорила:

– Да нечего особо рассказывать. Родилась в окраинной деревне, в самой обычной семье, без каких-либо выдающихся перспектив на будущее. Росла, училась кое-как… ничем среди сверстников не выделялась. Разве что наказывали часто за запрещённые книги…

– Девчачьи романы про принцев-романтиков что ли?

Девушка покраснела и ответила:

– Угу… в моем положении основная перспектива – травница или целительница. И всё в той же деревне. А хотелось чего-то большего. Ну а потом на нас напали люди. Много злых и жестоких людей. Никого не жалели, сожгли деревню, убили почти всех жителей, часть забрали в рабство. Всю дорогу в свои города издевались как могли… страшно вспоминать. Всех пленниц, кроме меня, продали по пути в твой город. Мне сказали, что я буду новой игрушкой у богачей. После такой новости я уже не хотела жить. Все надежды растаяли. Пробовала наложить на себя руки, но не успела. Словили и связали. Вели дальше под постоянным присмотром. Я тогда почти сломалась… ещё бы чуть-чуть и всё… а тут ты появился. А с тобой – надежда на спасение. Тогда мне было уже всё равно, куда и с кем бежать, лишь бы не в тот поганый притон. Ну вот и всё.

Внимательно слушая, Гард наблюдал за тем, как лицо девушки мрачнеет с каждым словом, а на глаза наворачиваются слёзы. Разум воина начала окутывать тупая ярость, порождая желание вернуться и разнести злополучный притон до фундамента, а его хозяев и клиентов передушить.

– Вот только я, видать, обманул твои ожидания. Ни коня, ни титула, ни, опять же, перспектив на будущее.

– Чушь! – вскинулась девушка, в миг оправившись от уныния. – Ты – единственный человек, которого я не интересую в качестве «игрушки».

Гард вскинул бровь в невысказанном «Да ну?» и Мираэль испуганно отшатнулась. А воин продолжил:

– Я не привык врать. Поэтому скажу честно: ты слишком хороша, и надо быть ненормальным, чтобы не проявлять к тебе интерес. Уверен, ты даже среди эльфов была в числе первых красавиц, что уже говорить о городских женщинах, у которых красота если и есть, то её не видно под слоем грязи. А моего интереса ты могла не замечать, потому что у меня не было времени его проявлять, не так ли?

В ответ девушка в безграничном удивлении посмотрела на спутника, и спросила: