Чужая тень

— Как ты думаешь, сколько тут? — проговорила Лара усталым голосом, явно имея в виду несомый подмышкой сверток.

— Уж всяко больше, чем гонорар, заработанный на этом турнире, — хмыкнул я, вспоминая что десяти серебра не хватит и на месяц жизни в нашей гостинице.

Чем дальше мы отдалялись от складов, тем меньше нам встречались блуждающие подпитые группки, которые нет-нет да и тревожили нас, чтобы, подойдя, пожать мне руку. Перед ними нужно было изображать счастливую семью. Лара улыбалась, а Блик делал до боли старомодный реверанс. Когда в конце улицы показался “Весёлый корчмарь”, нас окружали полная ночная тишина и темнота, в которых лишь звездное небо освещало брусчатку тротуара и черные булыжники мостовой.

— Эй, — донеслось вдруг из темноты переулка. Мы остановились, вглядываясь в одиноко стоящий силуэт. Не дожидаясь ответа, голос продолжил: — Вы же Тулли и Бенджи Зейнал? У меня для вас послание!

— Ну допустим… — произнесла Лара.

— Привет от гильдии лекарей! — выкрикнули из темноты, и в унисон крику раздался двойной механический щелчок, смешавшийся с вскриком Лары.

Мою грудь ошпарило болью, и раньше, чем я успел понять, что произошло, Блик швырнул подхваченный с мостовой булыжник, обращая его в разрывающий темноту огненный шар. Сгусток пламени хлопнул и озарил узкую линию почти впритык стоящих стен, оставляя в переулке мгновенно изжаренное тело незнакомца, скорчившееся в неестественной позе.

— Лар?! — обернулся я, замечая торчащий из ее правой груди оперение арбалетного болта.

— Печать ландыша… — проговорила девушка, оседая на брусы.

— Убийца ждал вас, — заметил Зэр. — Видимо, он был наслышан о твоих талантах и потому пришел, как трус, с дамскими арбалетами.

Император склонился над обгоревшим трупом. Пламя фаербола сделало неразличимым одежду и кожу стрелявшего, покрыв всю видимую площадь сплошной воняющей коркой.

— У тебя кровь, — прохрипела Лара, указывая мне куда-то подмышку, где по чистой случайности порвал одежду выпущенный в меня болт. Так и не зацепившись за тело, чиркнул по коже, уйдя куда-то в стену противоположного здания.

— Поцарапало просто. Ты, главное, не закрывай глаза. Может, еще “ландыш” наложить? Чем я могу помочь, говори?!

Хотя болт засел глубоко, я мог бы его вырвать без труда. Однако тогда открылось бы кровотечение, и поэтому я доверял опыту Лары как врача.

— Надо медленно вытаскивать болт и постоянно подлечивать рану, — проговорил вернувшийся к нам Зэр.

— Пойдём, я отнесу тебя в номер! — решительно произнес я, собираясь поднять девушку на руки.

— У нас еще напасть! — сообщил император, указывая на стоящую в отдалении фигурку, которая наблюдала за всем происходящим. Ее тень поблескивала треугольным артефактом. Мельком глянув на нее, я вспомнил, что уже видел эту тень на турнире…

— Сейчас главное — Лара! — отрезал я.

— Этот культиватор неспроста за нами следит, — пригляделся Зэр. — Возможно, работает на светломирцев.

— На церковь Триединого, — отозвался я, поднимая девушку на руки и сколь мог быстро идя к гостинице.

— Тогда он видел огнешар и доложит о нас куда следует, а с раненой Ларой мы далеко не уйдём. К тому же он будет знать где мы остановились. — наконец-то закочил Зэр.

— Мне всё равно, пусть хоть весь орден приведёт! — выдохнул я и, в один момент подпрыгнув, оказался на крыше нашей таверны. Нужно было быстрее спустить Лару на её кровать, не привлекая лишнего внимания хозяина заведения, хотя взрыв огнешара, скорее всего, это уже сделал за меня.

— Не будет никаких охотников за колдунами, Райс. За тобой придёт сам Ящер… Если, конечно, жрец успеет доложить.

— Я не брошу Лару и я его уже не догоню, даже если б захотел, — проговорил я, спускаясь на второй этаж и подходя к комнате девушки.

— Он тоже на истинной ступени. Тебе не надо его догонять — ты его почувствуешь, — продолжал Зэр. — Но нужно спешить.

— Иди, я справлюсь с этим сама, — прохрипела Лара когда я опускал её на кровать.

— Уверена? — спросил я. Ответом мне был взгляд человека, который понимает, что он должен делать.

Откуда-то снизу донесся голос Блика, который, тихо зайдя в таверну, уже рассказывал хозяину корчмы о том, что мама и папа спят давно, а она, Филиция, встала потому, что что-то бумкунло.

— Хорошо, — кивнул я Ларе. — Я скоро.

Я вышел на крышу тем же путём, что и пришёл. Взглянув с высоты на Лозингар сквозь тени, замечая вдалеке слабенький след Ци стремительно удаляющегося культиватора. Я прыгнул вновь, приземляясь на крышу соседнего здания, и, не успевая поражаться своей силе и ловкости, побежал по крышам, стараясь не терять нить следа. Поглощенный артефакт и переход на истинную ступень творил с моим телом чудеса. Могло ли это сравниться с тем первым днём, когда я толкал и тащил телегу без всякой лошади, используя лишь мотыги? И да, и нет. И хотя я не бежал по воздуху, мои широкие прыжки были вполне похожи на невесомый бег.

После очередного приземления на одну из построек моё сознание наполнил звон. Я осмотрелся. След указывал на вход в небольшую, вытянутую к небу церквушку, украшенную золотыми перевернутыми треугольниками, которые смотрели плоской стороной вверх. Тот, кто поспешил от меня скрыться, сейчас был там, и я в один мах приземлился у роскошных церковных ворот.

Таких построек нельзя было встретить в Тресте — в бедном промышленном городке и церкви бедные. Тут же, в Лозингаре, они могли себе позволить настолько богатое убранство, от которого рябило в глазах.

Я дёрнул рукоять огромной двустворчатой двери, выполненной из красного дерева и усиленной стальными ободами ожидаемо запертой изнутри. Но разве запоры могли удержать только что повысившего свою ступень культиватора? Вдохнув побольше воздуха я врезался плечом в дверь с расстояния длинного шага. Удар распахнул ее с легкостью, да так, что толстый древесный запор взорвался щепками внутри помещения.

Небольшой молитвенный зал был украшен фресками и золотыми треугольниками, в том числе изображениями Триединого бога. К алтарю вела красная ковровая дорожка, по обе стороны которой были установлены ряды лавочек. Несмотря на внешнюю темноту, зал был залит ровным светом, которые давали множество масляных ламп.

Над алтарем располагалась главная каноническая фреска с классическим изображением Триединого бога в виде трех мужчин среднего возраста, будто протягивающих в зал свои дары. Правый держал в руках круглый хлеб, левый — крупный кусок только что добытой руды, а тот, что был в центре, — маленького ребёнка. Фреска символизировала заботу бога о людях и наставления хорошо есть и работать.

— Ха-ха, — рассмеялся Зэр — Я, кажется, знаю этих троих, только в моё время они выглядели не так. Это три короля Светлого мира, которые, поджав хвост, бежали прочь, когда я взошёл на трон!

Но мне сейчас было не до рассказов Зэра. Стоя за тумбой проповедника, что-то спешно писал запыхавшийся от быстрого, непривычного для его возраста и телосложения жрец, облаченный во всё белое.

— Что ты там пишешь культиватор? — шагнул я в его сторону. И без того торопившийся, после моих слов он поспешил засунуть свёрток в чехол для записок, закрепленный на ноге у маленькой летучей мыши.

— Ты попался, колдун! Тебе не уйти от правосудия! — произнёс жрец и выпустил ее в воздух. А она тут же устремилась в дверной проем.

Я все еще находился под действием артефакта и потому мгновенно поймал летучую мышь, снялв с черной лапки послание и выпустил ее обратно. Пальцы сами собой распечатали микросвиток, где мелкими пляшущими буквами было написано:

“Колдун Райс Бабуин обнаружен в Лозингаре вместе с ведьмой Ларой и ведьмой Филицией, таверна “Весёлый корч…”

— Ты же сам культиватор? Как ты можешь верить в каких-то там колдунов? Вас же всех обманывают, чтобы грабить наш мир, вот эти вон! — показал я на троицу, изображенную в образе Триединого.

— Не, не эти, эти мертвы уже давно, их потомки… — поправил меня Зэр.