Мой идеальный парень

Часть 1.

Я стояла у барной стойки и нервно кусала губу. Роза и Крис что-то бурно обсуждали и смеялись. Роза, время от времени, поглядывала на меня, а я улыбалась ей в ответ, делая вид, что мне интересно.

Хотя, интереса у меня никакого не было. Я думала сейчас о Генри, он сидел сзади меня и лапал девушку, не обращая никакого внимания на мое присутствие. Вероятно, он меня и не заметил. Какой же он мерзавец! У меня не хватает слов выразить всю злость. Я сжала кулаки и хлебнула бокал красного вина, который стоял на барной стойке. Я почувствовала горьковатый и мягкий вкус, он был немного противным, но и к тому же приятным. В мои вески слегка ударила кровь, и я почувствовала облегчение.

Не знала, что вино окажется таким приятным на вкус. Я сделала еще один глоток.

- Крис, дружище, нам пора.

Неожиданно я услышала до боли знакомый голос. Я резко обернулась. Около меня стоял Генри, так близко, что я смогла почувствовать запах его одеколона. Надо же! Он до сих пор пользуется этими же духами, что и раньше. Он совсем не изменился, такой же подтянутый и причесанный.

Увидев меня, глаза Генри широко округлились, он явно не ожидал меня здесь встретить.

После недолгого молчания он наконец выдавил:

- Эстер?! Ты...

Он не договорил. Наверно, не мог найти подходящих слов.

- Как ты?

Как я? Он серьезно!? После всего того, что я пережила, он спрашивает как я?! Мне так хотелось плеснуть вино в бокале на его рубашку и закричать от злости.

- Нормально,- сдавленно ответила я.

- Отлично выглядишь,-в его тоне слышались нотки грусти.

- Что тебе нужно?- в разговор вмешалась Роза.

- Дорогой, что случилось? -тут же вмешалась Дженнифер Остин.

- Ничего, идем, - Генри взял ее за руку и они направились к выходу.

Мы проводили взглядом сладкую парочку, а в моей душе пыталась вырваться на свободу боль отчаянья. Мне хотелось плакать, плакать и плакать, захлебываясь солеными слезами...

Часть 2.

Я сидела на своей мягкой кровати, в наушниках играла Adele -Set Fire To The Rein. Я рисовала... Сейчас это больше всего меня успокаивало. Когда я рисовала, то забывала все свои проблемы.

Но встреча с Генри никак не выходила у меня из головы. Я сильно зажмурилась, отгоняя от себя эти мысли, и вытерла слезы, накатившиеся на глаза.

Хватит! Хватит думать о нем!

Неожиданно меня напугало прикосновение, кто-то дотронулся до моего плеча.

- Тетя?

- О, Эстер, что случилось? Почему ты плачешь?

- Пустяки, -я быстро отвернулась, чтобы тетя не видела слез.

- Моя девочка не стала бы плакать по пустякам, - я почувствовала на себе ее теплые объятия.

Мы сидели молча, но потом тетя сказала:

- Знаешь, детка, мужчины не достойны наших слез. Не стоит так убиваться из-за какого-то парня...

Но она не договорила, я вскочила как ошпаренная.

- Из-за какого-то? Тетя, я люблю его.

- Эстер, тебе просто кажется, что это любовь, на самом деле ты просто к нему привязалась. Поверь мне, ты еще встретишь настоящую любовь.

- Да что ты можешь знать о настоящей любви?-разозлилась я.- Где твоя настоящая любовь? Почему ты одна?

Тетя побледнела в лице и только сейчас я осознала свои слова. Она привстала и, отведя взгляд в сторону, тихо сказала:

- Что ж, оставим этот разговор, тебе пора спать.

Она вышла и тихо захлопнула дверь.

Боже! Как я могла?! Я обидела свою тетю. От этого мне стало невыносимо больно. Я забралась в кровать, обняв колени, тихо заплакала.

***

Солнце ослепило меня, я неохотно потянулась, взглянув на будильник. Сегодня у меня были занятия в художественной школе.  Быстро вскочив с постели , я натянула джинсы и футболку, небрежно собрала волосы в пучок и выскочила из комнаты, прихватив художественные принадлежности.

По ноздрям ударил приятный запах утреннего кофе и яичницы. Тетя готовила завтрак. Черт, мне так было стыдно за вчерашний разговор. Мне хотелось провалиться сквозь землю.

Я осторожно вошла на кухню, виновато посмотрев на тетю. Она копошилась у плиты, не сразу заметив меня. Я присела за стол.

- Доброе утро, -наконец посмотрела она на меня.

- Тетя, прости меня,-начала я.-Не знаю, что на меня нашло. Я была неправа. Извини...

Тетя оставила свою готовку и обернулась ко мне.

- Детка, ты же знаешь, что я желаю тебе только добра.

Я кивнула.

- Иди ко мне, я тебя обниму.

Я подбежала к своей дорогой тете и крепко ее обняла. Как хорошо, что она есть у меня. Тетя поцеловала меня в затылок.

На улице засигналила машина. Это была Роза. Перекусив бутерброд на ходу, я выскочила на улицу, помохав ей рукой. Я благодарна ей за то, что она вмешалась вчера в наш с Генри разговор.

- Привет, Ириска!

- Привет!

- Пристегивайся, поедем с ветерком.

Роза быстро довезла меня до художественной школы. Сегодня, как ни странно, я была полна энергии и охотно отправилась в класс, где меня ждал мой любимый учитель рисования Мистер Уильямс.

Часть 3.

- Здравствуйте, Мистер Уильямс!

- Здравствуй, Эстер! Хорошо, что ты пришла, - он слегка улыбнулся.

Мистеру Уильямсу было за пятьдесят, но выглядел он гораздо моложе. На его волосах и усах была видна небольшая седина. Сам он был низкого роста с немного выступающим вперед животом. Мистер Уильямс всегда был приветлив и дружелюбен. Свое дело он любил больше жизни. Посетив его выставки, можно в этом убедиться. Живописью он занимался с детства и в основном рисовал только пейзажи. Портретов было два или три, не больше, но они настолько были похожи на оригинал, что дух захватывало. На вопрос, почему вы так мало рисуете людей, он неохотно отвечал и сразу переводил тему разговора.

Я уселась на первый ряд за свой мольберт, достала масляные краски. Сегодня мы должны были рисовать натюрморт :прозрачный кувшин с водой, парочка веток чайной розы и черешня. Необычно! Мне нравится черешня, на ней можно поиграть красной краской, делая из нее то бордовую, то малиновую. Обожаю красный цвет, из него можно получить много красивых оттенков.

Я сделала набросок простым карандашом, сначала основное: кувшин, розы и черешня; потом добавила детали.

Сегодня живопись давалась мне легко, хотя рисовать кистью было не самое любимое. Любила я рисовать карандашом людей, особенно незнакомых, мне нравилось вырисовывать черты лица, от этого люди были не похожи друг на друга. У каждого человека была своя изюминка, я находила ее и переносила на бумагу.

Я провела кистью, на холсте остался темный след серого цвета. Я всмотрелась в него. Такой жецвет, как глаза у Генри... Опять...Опять я думаю о нем. Как же мне избавиться от этих мыслей? Даже рисование меня не отвлекает.

Я наклонилась, чтобы поднять упавшую кисть. Вернувшись к работе, я слегка вздрогнула. Рядом стоял Мистер Уильямс и пристально разглядывал то меня, то мою работу. Он долго пытался что-то найти и наконец сказал:

- Эстер, у тебя все хорошо?

Его вопрос меня насторожил. О чем это он?

- Да, -сдавленно ответила я.

- В последнее время ты ведешь себя очень зажато и не проявляешь фантазии в своих работах. Хотя, раньше ты добавляла что-то свое, что отличало твои работы от других.

Я невольно потупила свой взгляд и закусила губу. Он был прав. С тех пор, как я рассталась с Генри, мое вдохновение будто умерло.

Мистер Уильямс тяжело вздохнул и направился к своему мольберту. Я следила за его действиями. Он долго копошился в своем портфеле и вынул оттуда какой -то сверток. Мне было любопытно и я еще сильнее вытянула шею, чтобы лучше разглядеть. Мистер Уильямс взглянул на меня и направился навстречу . Я быстро сделала вид, что усердно работаю.

- Эстер,  вот держи, - Мистер Уильямс протянул мне загадочный сверток.

По его лицу было заметно,  что он сильно волнуется. Я удивленно посмотрела на него.

- Что это?

- Это карандаши, -в его голосе слышалась какая-тонеуверенность. - Возьми их. Это мой подарок.

- Подарок?-мои глаза округлились.

- Да это очень хорошие карандаши,  сделанные из высококачественного дерева. Возьми их, я хочу подарить их тебе.

Я осторожно взяла сверток и заметила, что руки учителя нервно дрожат. Он был очень взволнован, его глаза смотрели куда-то в сторону. Я хотела развернуть обертку,  чтобы посмотреть на содержимое, но учитель меня остановил.

- Нет! Открой их дома!

- Хорошо... -я была немного скована. - Спасибо...

Я положила сверток в сумку и приступила к работе,  время от времени,  посматривая на учителя. Весь оставшийся день он был каким-то рассеянным и неуклюжим.

К концу занятия я кое-как закончила писать картину, сделав последние густые мазки. Перед уходом Мистер Уильямс сказал мне странную фразу:

- Будь осторожна с этими карандашами, они непредсказуемы .

Почему-то я не сразу взяла в голову его слова, не поняла их значения.

Часть 4.

В комнате моей темно, я включаю светильник, но свет все равно тусклый. Время 22:45, пора бы ложится спать, но мне не спится. Я погружена в свои мысли.

Тетя уже спит. Роза,наверное, у Алекса; Генри у Дженнифер. И только я одна в пустой темной комнате. Одна...

Будильник раздраженно тикает. Тик-так! Меня накрывает волна раздумий.

Я думаю о Генри, о Крисе, о Розе, о Мистере Уильямсе.

Я,  копошась в темноте, достаю из сумки подаренный сверток. Почему Мистер Уильямс так был взволнован? Было заметно, что он совсем не хотел отдавать мне эти карандаши. Подвинув весь хлам со стола в сторону, я осторожно разворачиваю обертку. Внутри, как ни странно, обычные карандаши. 6 штук, мысленно считаю я и все простые, но разной жесткости.

Я взяла один карандаш и поднесла его к светильнику, чтобы лучше рассмотреть. На вид ничем неприметный карандаш с непонятными надписями. Не знаю такого языка. Буквы, как змеи, переплетаются между собой, образуя довольно странные узоры. Почему же учитель так дорожил ими?

Я быстро достала из шкафчика бумагу , решив попробовать карандаши в действии. Карандаш легко царапнул поверхность бумаги, отчего остался жирный серый след. Учитель был прав, они действительно высокого качества. Интересно, откуда он их взял?

Я попробовала все карандаши, каждый из них оставлял разные следы. И опять я рисовала непонятные каракули. Где же мое вдохновение? Была любовь -было вдохновение. Так почему бы мне не нарисовать свою идеальную любовь?!

Я радостно вскочила, взяла бумагу и карандаши, усевшись около светильника так, чтобы было лучше видно.

На меня нахлынула волна вдохновения и фантазии. Я быстрыми штрихами начала наносить набросок,  штрих за штрихом, подтирая неровности пальцем.

Для широких скул я взяла самый жирный карандаш, ярко выделив черты. Далее, глаза! Сделаю их выразительными с нотками озорства . Ресницы обвожу жирным карандашом, делаю густые черные брови. Потом нос, с ним сложнее. Пытаюсь передать как можно более мягкие черты. Нужно постараться, чтобы не сделать его курносым. Наконец мое любимое-губы! Не торопясь вырисовываю ровную линию верхней губы. Нарисую улыбку. Обожаю, когда парни улыбаются. Добавляю зубы и нижнюю губу.

Ну, и волосы! Густые и черные. Люблю брюнетов, хотя Генри был блондин.

Последние штрихи и готово. Напротив меня идеальный, красивый парень, который смотрит мне в глаза и улыбается. Густые волосы спускаются на лоб, прикрывая брови. Я любуюсь им и шепчу:

- Идеальный...

Я улыбаюсь и провожу пальцами по скулам и губам своего шедевра.

- Жаль, что ты всего лишь моя фантазия. Уверена, ты бы полюбил меня искренне и по-настоящему...

‍