Конец Вавилона

Гийом Аполлинер Конец Вавилона

Guillaume Apollinaire

La Fin de Babylone

Первая публикация — La Fin de Babylone, Paris, 1914.

ОТ ПЕРЕВОДЧИКА

Гийом Аполлинер был удивительным писателем.

Имеется в виду не его поразительная проницательность, не его открытия, не его роль «завершителя» классического периода французской поэзии и пропагандиста нового лирического сознания. Речь о том, что почти все, написанное Аполлинером, — про него самого и только про него самого. Прежде всего, что понятно, — любовная лирика. В редких стихах оптимистическая, по большей части наполненная недосказанной меланхолией, а то и трагичностью. Проза поэта по природе своей — не исповедальная, но и в ней он нередко ассоциирует себя со своими героями и персонажами, то с драматическим пафосом, то с едкой иронией рассказывая о себе или о том, как он представляет мироустройство и свое место в культуре.

В новелле «Эстетическая хирургия» Аполлинер повествует о фантастической клинике, врачи которой совершают чудеса: фабричный надзиратель обзаводится здесь еще тремя глазами, политик — дополнительным ртом, полицейский — новой парой рук, а знаменитый натуралист просит пересадить ему на кончики пальцев глаза колибри, чтобы еще пристальнее изучать природу. Рассказчик иронизирует над ретивостью ученых, готовых видеть в физическом улучшении человеческой породы панацею от бед современной цивилизации.

Но — как это нередко случалось в писательской практике Аполлинера — сюжет оказался только поводом, чтобы вывести формулу для нового явления. Так под его пером появились в свое время орфизм и сюрреализм. Так на смену пластической пришла эстетическая хирургия.

Новое сознание, о котором Аполлинер размышлял всю свою творческую жизнь и которое в конце ее «сформулировал» в работе «Новое сознание и поэты» (опубликованной уже после его кончины)[1], требовало новой эстетики.

«Возникающее новое сознание, — писал он, — намерено прежде всего унаследовать от классиков твердое здравомыслие, убежденный критический дух, цельный взгляд на мироздание и человеческую душу… <…>

Исследование и поиск истины — как в сфере, скажем, этической, так и в области воображения — вот основные признаки этого нового сознания».

В то же время оно требует «невообразимой по изобилию свободы», это синтез искусств, это литературный эксперимент, и это — изумление.

«Именно благодаря изумлению, благодаря той значительной роли, какую отводит оно изумлению, новое сознание отличается от всех предшествующих художественных и литературных движений. <…>

Новое сознание — это сознание той самой эпохи, в которой мы живем. Эпохи, изобилующей неожиданностями»[2].

Эстетика, которую предлагает Аполлинер, лежит в русле объединительной идеи: это эстетика всего здравого в классической традиции и всего необходимого, чтобы отступить от нормы.

Явлением поэта буквально отмечено наступление столетия: осенью 1901 года увидели свет первые публикации — сначала стихи[3], потом статья, — и с этого времени отсчитывается существование в литературе Вильгельма Костровицкого, который через год, с публикации рассказа «Ересиарх», обрел литературную жизнь и судьбу под именем Гийома Аполлинера.

Его последнее по времени собрание сочинений (далеко не полное — в нем, в частности, отсутствует переписка) насчитывает четыре увесистых тома в самом престижном французском издании — «Библиотеке Плеяды», однако лирика и поэтический театр занимают всего лишь один из этих томов. Аполлинер был и блестящим прозаиком, автором книг «Гниющий чародей» (1909), «Ересиарх и К°» (1910), «Конец Вавилона» (1914), «Три Дон Жуана» (1915), «Убиенный поэт» (1916), «Сидящая женщина» (опубликована в 1920 году), многих рассказов, «сказок» и историй, сохранившихся в рукописях или разбросанных по журналам, и проявил в них себя мастером самых разных литературных жанров — от элитарных до ставших впоследствии массовыми. В прозе Аполлинер, как правило, исследовал и описывал прежде всего незаурядные движения души, неожиданные поступки, нередко приводящие к трагическим последствиям.

Говоря кратко, эксперимент Аполлинера-прозаика заключался в попытке продолжить, приблизить к современности, максимально разнообразить виды и жанры литературы и художественно их обосновать; его прозаическое творчество — это квинтэссенция грядущей беллетристики. Он оказался сродни Сезанну, чьим полотнам посвятил многие страницы своих критических изысканий и в ком усматривал ростки чуть ли не всех течений новейшей живописи.

«Конец Вавилона» «врисовывается» в этот перечень. Написанный не столько для того, чтобы просветить читателя, сколько для того, чтобы завлечь его в ловушку ложных обстоятельств, роман становится чуть ли не пастишем, пародией на историю и на сам жанр, который он представляет — это текст, оживляющий эпоху декадентства, в котором под прозрачными псевдонимами выведены на сцену многие друзья и знакомцы Аполлинера.

Картины последних событий эпохи исторического Вавилона, показанные через судьбы персонажей, заимствованных автором из собственного окружения, создают трагикомическую реальность повествования. Критики не раз подчеркивали провокационность и скандальность «Конца Вавилона», что в свою очередь также привлекает внимание к этому приключенческому и интеллектуальному тексту.

«Конец Вавилона» — один из трех романов, вышедших в серии «История в романах» в 1913–1915 гг. («Рим Борджиа», «Конец Вавилона» и «Три Дон Жуана») и подписанных именем Аполлинера. Однако первый из них, как установили французские исследователи, был написан другом поэта писателем Рене Дализом. Роман «Три Дон Жуана» уже переведен на русский язык[4]. Теперь к нему присоединяется «Конец Вавилона», продолжая жизнь «русского» Аполлинера, прежде всего — Аполлинера-прозаика. Лирики уже воздвигли тот мост, который, подобно мосту Искусств, соединяющему правый и левый берега Сены, Монмартр и Монпарнас, соединил две поэтические культуры, обозначив возможные маршруты дальнейшего пути.

Михаил Яснов

Глава I

ОТБЫТИЕ ИЗ ЛЮТЕЦИИ

Проказы Виетрикса. — Известный галльский предприниматель. — Полихромия. — Забавы в Лютеции. — Философические пирушки. — Караваны финикийцев. — Первые кельтские вторжения. — Характер паризиев. — Дочь Эрина. — По Галлии. — Под дольменом. — Друид. — Их культ. — Оракул свастики.

Без особого восторга покидал молодой Виетрикс остров Лютецию, когда там шла подготовка к Празднику весны. Он любил этот родной для него пейзаж: эту извилистую реку, ее поросшие камышом берега, а вдали, на севере и на юге, два зеленеющих холма. Он любил столицу паризиев[5] и ее удовольствия. Однако отец был категоричен. Да и сам Виетрикс понимал, что его бесчисленные проказы требуют передышки.

Его отец был одним из самых богатых и уважаемых людей этой части Галлии. Под его руководством проворные ремесленники обучались искусно обрабатывать бронзу, олово, железо и золото. От Арморики до Савойи высоко ценились инкрустированные ножны и портупейные замки работы мастеров отца Виетрикса. Купцы из восточных краев, где обитали кельтские племена, и с южных гор, где нашли приют иберы, закупали у него товар крупными партиями. Да и модницы с острова и его окрестностей знали, где приобрести самые изящные украшения: колье, подвески или браслеты.

В Галлии только что появилось новое искусство — искусство полихромии. Бронзовые вещицы с инкрустацией имели приятный вид, от которого уже были без ума все местные богачи. Работы производились главным образом с красными кораллами.

1

Доклад был прочитан Аполлинером в театре «Старая голубятня» 26 ноября 1917 г. Опубликован в литературном журнале Mercure de France 1 декабря 1918 г.

2

Аполлинер Г. Новое сознание и поэты / / Писатели Франции о литературе. М., 1978. С. 53, 58, 62. Перевод В. Козового.

3

Первая публикация стихов Вильгельма Костровицкого состоялась 15 сентября 1901 г. в газете La Grande France.

4

Аполлинер Г. Три Дон Жуана. СПб.: Лениздат, 2014. Перевод Аси Петровой.

5

Паризии — небольшое кельтское племя, с середины III в. до н. э. жившее на реке Сене. Самым большим их поселением (оппидумом, городом-крепостью) была Лютеция.