Потому что я так сказал!

Я ужаснулась его словам. Он все же убьет меня! Сердце ускакало куда-то в пятки, и я тут же поднялась с кровати, не обращая внимания на наготу. Волков сбросил звонок и повернулся ко мне.

— Ты сама виновата, милая. Больше я не буду добиваться желаемого через твоего брата. Только силой. Мне нравится то, с каким упорством ты сопротивляешься. Ни одна женщина со мной себя так не вела, все боялись, а ты нет. К тому же, теперь я еще больше хочу заполучить не только твое тело. Я сведу тебя с ума, Эля. Стану твоим первым и последним мужчиной. Ты будешь молить о смерти, потому что я тебя уничтожу.

Он начал медленно надвигаться на меня, а я молила Бога, чтобы он не воплотил задуманное в реальность, молила, чтобы все это закончилось. Ведь передо мной самый настоящий Дьявол, который так и норовит забрать мою душу.

Эрик

Меня все больше и больше начинает затягивать эта игра. Она так отчаянно хочет защитить брата от меня, но кто защитит её? Маленький зайчонок попался в лапы злого и страшного волка, и исход здесь очевиден. Сначала я ожидал, что она сама разденется, не люблю, когда женщина мнется и ломается. Но не буду лгать, мне пиздец как понравилось раздевать её самому. Медленно, осторожно, наблюдая за тем, как её кожа дрожит. Я видел страх в её глазах, она едва сдерживается, чтобы не разрыдаться.

Честно, я не ожидал того, что Эля окажется девственницей. Я считал её еще той шлюхой, думал, что она, как и большинство, пробивает себе дорогу в безбедную жизнь через постель, а мне отказывает потому, что хочет набить цену. Но все оказалось далеко не так просто, как я предполагал. У неё очень красивая фигура, она кажется такой маленькой в моих руках, кажется, если сильнее нажать, её кости тут же сломаются.

Хрупкая, нежная и такая желанная. Как же я жажду её тело, мне требуется её тепло. Я думал, что выброшу её раньше, чем через полгода, но узнав о её невинности больше не так уверен. Кажется, я ею долго не смогу насытиться. Сделаю только своей, она уже принадлежит мне, и я не хочу, чтобы после меня ней кто-то пользовался. Хочу наказать Элю за её острый язычок, она осмелилась назвать меня ничтожеством, еще одно удивление, раньше ни одна сука себе такого не позволяла. Они либо рыдали так, что оглохнуть можно было, либо смирялись со своей судьбой. Но Эля не такая, я видел, как она стискивала зубы от ненависти ко мне, от страха. Даже когда лгала мне, что не боится, я видел, что это не так.

Не мог не улыбнуться тогда, когда она высказала мне все, что накопилось. В голове тут же вспыхнул план. Я отпущу её брата, больше я не хочу, чтобы она была пай девочкой, которая соглашается с каждым моим словом. Мне понравился огонь в её глазах. Эта ненависть ко мне, это возбуждает намного сильнее, чем покорность. Как я раньше этого не замечал?

— Не подходи! — я в два шага подошел к ней, поваливая обратно на кровать.

— Упс, кажется я не сдержу свое обещание, и возьму тебя здесь и прямо сейчас!

Мне нравятся её крики, нравиться то, что она так яростно сопротивляется и жаждет выбраться.

— Нет, Эрик, я прошу тебя! — нравиться как звучит свое имя из её уст. — Не надо! Не сейчас! Умоляю тебя, Эрик!

Я остановился, но все так же продолжал прижимать её своим телом. Мне нравиться как она умоляет меня, но это не так возбуждает, как её ненависть ко мне. Сейчас она не смотрела на меня, её взгляд был прикован к стене. Кажется, я чуть не сломал её раньше времени. Ну нет, милая, я буду держать ту тонкую грань между ненавистью и твоим личный адом. Она плакала, но совсем беззвучно, не думал, что женщины способны так плакать. Обычно мне попадались истерички, а это вон как тихо слезы льет.

— Ты самый настоящий Дьявол. — она выдавила из себя эти слова.

— Ты даже не представляешь себе, насколько права.

Я взял её за подбородок и впился в её сладкие и такие манящие губы. Ну вот, Эля опять вырывается, опять ненавидит меня. Я сжал её подбородок слишком сильно, и скорее всего останутся следы, но мне плевать. Я чувствую, что ей больно, понимаю насколько жесток поцелуй, но мне так нравится.

— Советую тебе не выводить меня из себя. Я могу запросто нагнуть тебя раком, наплевав на то что ты невинна, а могу постараться быть нежным.

Я увидел надежду в её глазах, она так и не поняла, что я блефую. Наивная, маленькая Эля. Я не могу быть нежным, просто не умею, но я хочу ввести её в заблуждение, чтобы добавить ненависти в общий котел.

— Ложись спать, милая, доктор сказал отдыхать.

Я отпустил её, укрывая одеялом, пока в голове вспыхивал план действий по удовлетворению моих внутренних демонов.

Глава 8

Эля

Я не двигалась несколько долгих минут, я боялась, что Волков вернется и закончит начатое. Только будучи уже в душе, я дала волю эмоциям. Последний раз я так плакала три месяца назад, когда Лешка оттащил от меня пьяного дружка отца. Я настолько сильно терла тело мочалкой, что кожа стала красной. Мне было противно от его прикосновений, от его слов, я чувствовала себя грязной, оскверненной.

Следующие три дня Волков не появлялся. Три раза в день мне приносила еду прислуга, но аппетита не было. Я старалась доедать всю порцию, опасаясь гнева Эрика, но все равно легче не становилось. Как я не старалась избавиться от страха, он все равно был. Меня мучали кошмары, я боялась спать.

За эти три дня я ни разу не говорила с Лешкой, Волков забрал мой телефон, поэтому связи никакой с внешним миром у меня не было. За окном комнаты виднелся лес, но где именно я нахожусь я не знала.

Были мысли попросить телефон у горничной или прислуги, но они не говорила со мной, и сразу же дали понять, что помогать не намерены. Конечно, кто пойдет против воли тирана? Все опасаются за свою работу или даже здоровье. За эти три дня я пыталась настроить себя морально на то, что Волков рано или поздно все равно возьмет меня. Если я добровольно не соглашусь, он просто возьмет меня насильно, и я уверена, что очень грубо и больно. Но как мне добровольно прийти в лапы к зверю? Он хочет покорности, но что делать, если от одного его взгляда меня воротит?

На четвертый день моего заточения, с самого утра ко мне вошла та самая прислуга, но только без подноса с завтраком, как всегда. Она держала массивную, красивую коробку алого цвета, и молча положила её на край кровати. Сверив меня презрительным взглядом, она вышла, оставив меня вновь наедине с собой.

Я открыла коробку, и первое, что попалось на глаза, была записка. Ровным, каллиграфическим почерком было выведено:

«Хочу видеть тебя на сегодняшнем торжестве в этом платье.»

Сомнения насчет того, что это Волков, отпали сами собой. Я достала длинное вечернее платье нежно-голубого цвета, и принялась рассматривать его. Открытая спина, кружевные рукава до локтя, грудь была хорошо прикрыла, не откровенное. Еще в коробке оказались туфли такого же небесного цвета, на высоком каблуке.

Ближе к обеду в комнату вошли две девушки, пока одна красила меня, вторая крутила мои локоны на плойку. Они совершенно не разговаривали со мной, словно Волков им запретил. Я же в свою очередь тоже молча сидела.

И вот я стою у зеркала в полный рост, и наблюдаю словно вовсе не за собой. На меня словно смотрел кто-то другой. Шикарная прическа, вечерний макияж, который прибавил мне несколько лет, платье в пол, которое наверняка стоит бешенных денег. Было больно смотреть на новую себя, но я старалась не плакать. Если я испорчу макияж, Волков меня убьет, в этом я не сомневалась.

— Ты изумительная. — я слышала, как он вошел в комнату, но не оборачивалась.

Волков медленно подошел сзади и также смотрел в зеркало. Сегодня на нем был синий костюм-тройка, но сильно его я не рассматривала, а продолжала смотреть на себя, пока Волков не убрал прядь моих волос, оголяя шею. Он едва коснулся губами моей кожи, но казалось, словно по ней прошлись раскаленным железом. Он целовал мою шею, а через зеркало смотрел в мои глаза.