Страница 2 из 98
- Эй, ребятня! Хватит дурачиться! – резко накинулся на расшумевшихся подростков раздраженный бригадир, возвращаясь с Эммой в зеркальный коридор клуба. – Берите свои бабки и валите! И чтобы я вас больше нигде не видел!
- Не парься, Андрюха! – нагло ухмыльнулся Пятёркин, приходя в себя и медленно вставая со своего стула, затем он выхватил мимоходом 500-рублевую купюру, протянутую ему молодым человеком. – Увы! Каникулы кончались! Да здравствует школа!
- Да-а! Теперь на массовки не походишь, - с явным облегчением выдохнул Сергей, забирая в свою очередь заработанные деньги.
- Блин! Халява кончилась! – недовольно буркнул себе под нос Кляпов, вырывая из рук бригадира свою купюру.
- Эй, пацан, полегче! – прикрикнул на него Андрей, чуть не выронив остальные деньги.
- Большое спасибо! – вежливо поблагодарил его Давид Ларинов и последовал за своими спутниками по длинному зеркальному коридору.
- Спасибо! – повторили за ним Наталья и Эмма, забирая свою долю, и тут же хором добавили, улыбаясь. – Смайлик!
- Хм! – недовольно помотал головой молодой человек, удивленно глядя вслед развязным подросткам, по одному удалявшимся вдоль узкого зеркального коридора к выходу. Ухмыльнувшись еще раз, Андрей поспешил обратно на съемочную площадку, где съемка массовки шла полным ходом.
- Живьем! Живем! Жуем! – доносились голоса бригадиров со всех сторон просторного, но темного зала молодежного клуба
- Живьем! Живем! Жуем! – присоединился к ним Андрей, охотно возвращаясь к своим непосредственным обязанностям: пестовать и наставлять непрофессиональных актеров массовых сцен.
Тем временем, забрав свой заработок, довольные ребята вышли на освещенную набережную. Теплый августовский вечер располагал к пешей прогулке.
- А классно мы его! Правда, Эмма? – насмехался над несуразным бригадиром Максим, присоединяясь к девчонкам.
- Да! Кляп сегодня превзошел самого себя, - высоко оценила Эмма Ларинова актерское мастерство Глеба.
- А с родителями ты это здорово придумала, Эммочка! – похвалила находчивую подругу Наталья Листова, тайком следя за Пятёркиным.
- Это точно, Наташка! – задорно подхватил Максим, не замечая особого внимания своей спутницы.
- Опаньки! Если Лаврова и придумала про своих родителей, то я - нет! – сердито буркнул им в ответ Кляпов, устало вытирая рукой раскрасневшееся лицо. – Ну и влетит же мне сегодня из-за вас.
- Хм! Да, ты, Кляп, сам за нами увязался. Мог бы после Мосфильма домой валить. Нет же, за нами пошел, - презрительно усмехнулся Лист, не выносивший вечного нытья неугомонного одноклассника своего друга.
- Опаньки! Я, значит, домой! А вы – каждый по пятихатке сверху себе в карман, - искренне негодовал Кляп, крепко сжимая свою купюру в руке.
- Ну, знаешь, Глебушка! Каждый за себя! – хихикнула Наталья, ловко пристраиваясь к брату следом за Максимом Пятёркиным.
- Может, мы уже поедем? – нахмурившись, спросил недовольный Давид Ларинов. Особые знаки внимания его соседки по парте Натальи Листовой к Максиму раздражали его так сильно, что он с трудом сдерживался, чтобы не выйти из себя.
- Ха! Наш хлюпик Давид по мамочке соскучился! – не переставал издеваться над одноклассником Пятерня. – Ладно, поехали уже! А то наш Давидик расплачется!
- Опять ты, Макс, за старое! – рассердилась на него Эмма, не выносившая приступов его заносчивого характера. – Я же тебя предупредила: брата моего не трогать.
- Чего ты, Эмка, горячишься? – как ни в чем не бывало, спокойно спросил её Пятёркин. – У меня к тебе претензий нет!
- Зато у меня к тебе предостаточно! – накричала на него Эмма, возмущаясь наглостью и самоуверенностью одноклассника брата. – Пошли, Давид! Нам не по пути! Сами до дому доберутся, не маленькие уже.
И, еле сдерживая приступ ярости, девочка резко схватила брата за руку и, прибавив скорости, потянула его за собой по набережной в сторону светящегося стеклянного моста на Киевской.
- Эмма, подожди! Не тяни меня так за руку! Мне же больно! – жалостливо скулил Давид, еле поспевая за ней.
Стараясь не отставать от своей волевой старшей сестры, Давид Ларинов с досадой оборачивался назад, чтобы еще раз посмотреть на свою милую одноклассницу Наталью Листову. К сожалению, от его дальнозорких глаз не укрылось то, как девочка относилась к Максиму Пятёркину. И это было явно больше чем простая симпатия к соседу по дому или другу старшего брата. Вне всяких сомнений, она испытывала к нему нечто большее.
- Ну и идите! – рассерженно крикнул им вслед Максим, хотя в душе искренне сожалел о неожиданной ссоре с Эммой, слишком много времени добивался он её расположения. – Не велика потеря!