Страница 4 из 15
Одна из первых групп униатского духовенства в Америке, из австро-венгерских иммигрантов. На фотографии 1890 г. слева направо сидят священники Вислоцкий, Запототский, Товт и Обушкевич.
Стоят: Волкай, Дзюбай, Ятскович, Грушка. Четверо из них, начиная с о. А. Товта, со своими конгрегациями присоединились к русской епархии в Америке. Взято из: Orthodox America 1794–1976, Ed. Constance J. Tarasar, Ass. Ed. John Erickson, The OCA: Department of History and Archives, Syosset, New York, 1975.
Русины-иммигранты из Австро-Венгрии, называвшие свою Галичину и свою общину «Русью», слили это свое название с «русской Америкой» православной епархии, тем самым возродив «Американскую Русь». А «Американская Русь», уже приняв в себя иммигрантов галичан и карпатороссов, ретроспективно закрепила и за Галицией и Закарпатьем с частью униатского русинского населения названия «Червонной Руси» и «Угорской Руси» как потенциальной территории «Руси Державной». Так эти понятия прочно вошли в лексикон «Американского православного вестника» и российских славянофильских кругов. Поэтому из-за магии языка этот переход униатов в православие в Америке сыграл немалую роль в дезориентации российской внешней политики и подлил масла в огонь искреннего православно-освободительного панславизма. Он вызвал к жизни, по словам Дурново, «идею национального сентиментализма» по защите «русских по духу галичан». Эта идея была подхвачена и превратилась в целое движение в славянофильских кругах, и ею увлекся сам государь император. При этом она полностью умалчивалась в среде профессиональных политиков, включая и министра иностранных дел. Ведь они понимали ее взрывной характер, способный вызвать международный конфликт. Но, уйдя в политическое подсознание двух соседствующих империй – Австро-Венгерской и Российской, – эта идея начала генерировать такую вражду и подозрительность между ними, под конец уже переходящую в паранойю, что и сами политики, и дипломаты оказались бессильны ее контролировать. Как эта «идея национального сентиментализма» по защите «русских по духу галичан», вначале принявшая довольно скромную форму информационной войны, стала даже уже не искрой, а довольно долго тлевшей пороховой бочкой, взорвавшейся в конце концов в Первую мировую войну, мы и попытаемся проследить в этом очерке. Дурново своей Запиской попытался затушить ее хотя бы в сознании Государя. Но Записка эта, как уже известно из истории, не возымела действия или же запоздала.
Ряд историков видят в обращении русинов-униатов в Америке продолжение русской имперской политики, направленной на распад Австро-Венгрии. Их мнение – ретроспекция, в которой прямо предвоенные и военные настроения проецируются назад, на русскую политику уже с середины XIX века.
На самом деле, идея «освобождения» русинов-униатов из-под австрийского владычества возникла в некоторых российских кругах именно под влиянием перехода их в православие в Американской русской епархии, превратившего ее заново в территорию «Американской Руси».
Из Юбилейного сборника в память 150-летия Русской Православной Церкви в Северной Америке. Том Первый. Нью-Йорк, 1944. Со следующей надписью:
«Братство Св. A
Здесь уместно привести отрывок из главы «История Американской Руси» в книге Иеронима Иуцика «Народная история Руси». Иммигрант из Австро-Венгрии Иуцик, одно время редактор издававшейся в Америке проукраинской униатской газеты «Правда»[10], перейдя здесь в православие в русскую епархию, написал и издал в Америке (в 1911 г.) под этим названием популярную историю русинов, начиная от крещения Руси до иммиграции части русинского населения в Северную Америку:
«Лсдва тридцать лет минает от часу, коли первый русскш переселенцы так из Державной, як из при и закарпатской Руси прибыли до Америки… Русский народ в Полночной Америке живет роскинутый на великом просторе целых Соединенных Штатов, от Нью-Йорка до Сан-Франциско и от Миссури до Рио Гранде. Наибольше русских живет в штатах: Нью-Йорк, Нью-Джерзи, Пеннсилвания, Огайо, Массачусетс, Коннектикут. Русские переселенцы начали наплывати до Америки около р. 1880. Наибольше прибыло их из Галичины и Угрии, а с 1905 р. начинает много прибывати и из Державной Руси, хоть там людям поводится далеко лучше, чем в Прикарпатской Руси. Из Галичины прибыли до Америки первые переселенцы из Лемковщины».[11]
Мы сохраняем язык и пунктуацию автора. Они ясно показывают различие между тем, что под словом «русский» понималось в «Державной Руси», а что – в «Прикарпатской».
Именно с переходом этих иммигрантов в православие на них и обратили внимание в самой России. Хотя славянофилы в первой половине XIX века и сформулировали идею панславизма с Россией в качестве покровительницы всех славян, но определяющим фактором этой идеи они ставили именно православие. Россия обязана защищать православных славян, не имеющих собственной государственности и живущих под гнетом других государственных исповеданий, именно потому, что она – суверенное православное государство. Униаты, естественно, не подпадали под эту категорию, поскольку и для своих правительств, и для русского правительства они были католиками. Вспомним, что еще Аугсбургский религиозный мир, достигнутый на рейхстаге Священной Римской империи (1555) под председательством дома Габсбургов, учредил принцип Cuius regio, eius religio, то есть чья страна (правление, правительство), того и религия. Так возник практически общеевропейский закон, по которому правящая династия определяет государственную религию своей страны и определяется ею. Правда, этот принцип распространялся в Западной Европе только на две наиболее могущественные стороны: а именно, на католиков и лютеран, все остальные исповедания были из него исключены. Но и императорская Россия жила по тому же принципу: православие было государственной религией, и царствующий дом обязан был быть православным.
Уважая принцип государственно-религиозного суверенитета других европейских государств и их правящих династий, дом Романовых не претендовал на какое-либо влияние на славянское население Австро-Венгерской империи, поскольку это население было католическим и находилось под властью католического монарха. Из числа славянофилов один лишь Михаил Погодин (в 1835 и 1839 гг.) выдвинул идею инкорпорирования карпаторосского населения в Российскую империю.[12] Однако российское правительство игнорировало эту идею полностью. Более того, начиная с французской революции, наполеоновских войн и Священного Союза и вплоть до последних десятилетий XIX века, отношения между тремя империями: Австрийской, Российской и Германской, несмотря на естественные трения их как соседей, определялись духом консервативной солидарности имперских правительств против общеевропейского национально-освободительного и социального движения. Как при императоре Павле Суворов, назначенный главнокомандующим союзными войсками европейских империй, защищал Австрию от революционной Франции, так и русский генерал Паскевич при Николае I подавлял Венгерское восстание 1848 года для сохранения единства империи Габсбургов.
Что же касается самих русинов, то и они поддерживали австрийскую имперскую власть, поскольку та обеспечивала им равенство перед законом и защищала их, как могла, от национального притеснения и дискриминации со стороны поляков, словаков и венгров. В одном из современных обзоров истории русинов их причисляют к народам, которые на протяжении всей своей истории претерпевают «бесчисленные и кажущиеся бесконечными страдания и притеснения» именно в качестве народности.[13]
10
В качестве небольшого периодического издания эта газета, скорее даже листок, сохранилась до наших дней. Она издается по-английски под названием Truth и посвящена каждодневным практическим проблемам ПЦА с акцентом на жизнь русинской общины. Возможно, что именно эта униатская газетка и стала прородительницей органа КПСС «Правда». «Правда: Рабочая газета», редактором которой стал Троцкий в 1908 году во Львове и Женеве, а затем в Вене, была первоначально органом Украинского социал-демократического союза «Спилка»: отсюда ее возможная преемственность с «Правдой» Луцика, первоначально органом русинов-униатов, проукраинцев в Америке. В 1912 году в Петербурге уже по настоянию Ленина стала издаваться газета чисто ленинского большевистского направления с тем же названием «Правда».
11
Луцик Я. (Роман Сурмач), иероним. Народная история Руси от наидавнейших времен до нынешних дней. С коротким очерком истории Русской Церкви и с приложением истории Угорской, Буковинской и Американской Руси, Нью-Йорк: Иван Борух, 1911, 325.
12
Dyrud К. Р. The Quest for the Rusyn Soul: The Politics of Religion and Culture in Eastern Europe and in America, 1890-World War I, Pliladelphia: The Balch Institute Press; London & Toronto: Associated University Presse, 1992, 22.
13
Замлелова С. Русины многострадальные, Омилия: международный клуб православных литераторов, 27/01/2010 – 01:30, http://omiliya.org/ content/rusiny-mnogostradalny.html