Страница 41 из 56
Я поднималась на второй этаж школы, чувствуя себя так мерзко, как никогда в жизни. Я провела совершенно ужасную ночь, почти не сомкнув глаз. Все думала, правду сказал Белов или нет. Все размышляла и переваривала в голове возможные последствия моей своевольной вылазки.
Примчавшись вчера домой, я первым делом кинулась звонить Тёмке.
- Скажи, это правда, что школьная газета подчиняется вашему Совету?
- Ну... - Тёмка замялся. - Формально, да, но там не все так просто. То есть, как бы газета находится в подчинении и ее представитель всегда сидит на наших собраниях. Но пишут они все, что хотят и никто не запрещает им писать о том, что им нравится. Единственное, что они должны обязательно освящать все школьные события. В этом они не могут свернуть.
- То есть, они не подчиняются, а просто являются частью Совета? - уточнила Марта.
- Вот... здесь как раз и не все так просто.
- Почему?
- Ну... говорят, что газету контролирует Белов.
- Да ладно!
- Вообще Белов всегда отвечал за СМИ наши, это правда. И ходили слухи, что у него в газете свои связи — он же амбициозный, он власть себе через все сферы стремиться захватить, придурок! - в сердцах сказал Тёмка.
- Как он вообще может ее контролировать, если ты говоришь, что Совет ничего не может им запретить писать?
- Да не знаю, Марта. Мало ли есть способов? Ну, просить знакомых в газете писать больше материалов о нем-распрекрасном.
- Хм... Ты говоришь это все слухи?
- Слухи. Но какие-то уж больно уверенные. - Вздохнул юноша. - Да ну его, у нас все равно очень крутая предвыборная кампания и многие говорят, что мы круче Белова. Так что посмотрим еще, кто кого. А зачем тебе это?
- Да так... услышала кое-что. А ты не знаешь, может такое быть, что кто-то в Совете уже знает о том, что Белов победит?
- Как кто-то может это знать, если будет подсчет голосов?
- А кто будет считать?
- Один представитель Совета, один учитель...
- То есть, никакого подкупа?
- С этим все должно быть чисто. Да успокойся, что это, нервы предвыборные?
- Да, наверное, - невесело засмеялась я.
Этот разговор и не подтвердил и не опроверг слов Белова. Возможно, что все его слова, что он уже точно будет президентом — это лажа и туфта. Но кто сказал, что Тёмка должен быть в курсе всех делишек Совета? Кто знает, сколько человек из Совета на стороне Белова?
Так и не успокоенная этими сведениями, я проснулась злая и не выспавшаяся и еле дождалась того момента, когда можно будет начать собираться в школу. Смотров весь день не показывался из своей комнаты, пребывая в весьма мрачном настроении из-за ссоры с Селиверстовой. На вопросы он перестал отвечать еще вчера вечером и рявкал на нас с бабушкой ни за что ни про что.
В конце концов, бабушка попросила его убраться в его комнату и не портить настроение окружающим. Что Дима с превеликим удовольствием и сделал, хлопнув напоследок дверью.
Теперь я стояла на пустынном втором этаже и как пенек смотрела на дверь редакции. Белов, как и обещал, открыл дверь кабинета, сказав, что закроет ее после моего ухода. Сам он не показывался здесь, чем очень меня радовал. Лишний раз лицезреть его физиономию не было никакого желания.
Помедлив, я дернула за ручку и дверь открылась. В кабинете было темно и пусто. Силуэты предметов угадывались по очертаниям, и пора бы уже было зайти внутрь и приступить к делу. Но я медлила.
Я вспомнила, как стояла в этом кабинете вчера, что лишь вчера я и узнала, что Разлогов был редактором газеты. Забавное время выбрал Белов, чтобы порадовать меня своими знаниями. Я вспомнила взгляд Данила, его слова о том, почему ему нравится быть редактором газеты. Это было так... по-настоящему и так не похоже на того Данила, которого я знала.
На того шутника, балагура, любящего подкалывать всех окружающих. Но как ни странно, его статус редактора газеты очень даже неплохо сочетался с образом, сложившимся в моей голове. Я вспомнила, как странно, будто пытаясь прочитать мои мысли, он смотрел на меня вчера, и тут до меня наконец полностью дошло, что же я делаю.
Зачем? Что даст мне эта подлость, которую я собиралась сделать? А ведь это была именно подлость. Неважно, были ли у Разлогова какие-то дурные мотивы, неважно, знал ли он, что все подтасовано на выборах, я не могла поверить, что лучший друг моего брата мог сделать такое. Какие бы отношения у меня ни были с обоими.
Нет. Я решительно закрыла дверь кабинета.
Если думать, что все предатели, то что за мир будет вокруг? Чем ты сам будешь лучше, если только совершая дурные поступки, ты сможешь доказать чьи-то дурные намерения?