Страница 4 из 56
Ее бесило, что я читаю на уроках книги.
Она так и писала в дневнике: «Снова читала книгу на уроке. Примите меры!»
- Примите меры, отберите у ребенка книги! - засмеялся в тот раз Димка, а потом пихнул меня в плечо. - Правильно, я всегда говорил, что чтение — это зло.
Он вообще постоянно смеялся. А если не смеялся, то шутил. Нормальный человек не будет ходить весь день, зараженный оптимизмом. Это неадекватность какая-то!
Возможно на самом деле меня бесил не его оптимизм, а то, что он может быть таким несмотря ни на что. В отличие от меня.
Мы отличались с ним, как ночь и день. Как будто нашими родителями были разные люди, или кого-то из нас подменили в роддоме с нашими настоящими братом и сестрой.
Он популярный, а я нет.
Он высокий и темноглазый, а я мелкая и глаза у меня серые, дымчатые — совсем не такие, как у него.
Он обожает компании, я же в толпе чувствую себя неуютно. И у меня нет кучи друзей, на которых можно положиться.
Он любит рыбу, может роллы есть до бесконечности, я роллы ненавижу, люблю мясо во всех возможных видах.
Он пьет чай, а я кофе. И еще ненавижу молоко, которое он пьет литрами.
Мы в разное время ложимся и в разное время встаем. Нас даже воспоминания не связывают настолько, чтобы поддерживать разговор, когда нужно о чем-то говорить.
Я не знаю, как мы будем жить вместе, ну просто не представляю. Прошло уже два месяца, я слоняюсь по квартире, где мне все чуждо и непривычно, а Димка постоянно где-то и с кем-то зависает. Иногда мне кажется, что лишь для того, чтобы со мной не видеться так часто.
А я, конечно, не подаю вида, но я скучаю по школе, по друзьям, которые вероятно, уже меня забыли, скучаю по тому чувству свободы, которое у меня было, пока никто меня не знал и не показывал за моей спиной пальцем, только потому что мой брат — звезда школы.
Анна Сергеевна еще какое-то время отчитывала меня, как первоклашку, втолковывая про важность ГИА, которая нам предстояла в этом учебном году и о моем непозволительном легкомысленном отношении, о моих книжках постоянных и вообще очень много распространялась о нашей массовой легкомысленности.
Все отвлеклись и расслабились, пользуясь неожиданной свободой в середине урока.
Урок вообще выходил скомканным, ни о чем. Сначала все галдели по поводу моей персоны, точнее, простите, по поводу персоны моего брата, затем неугомонная гроза школы Марта Астрова снова привлекла всеобщее внимание. Мне интересно, куда подевались хулиганы? Школы деградировали, что ли? Неужели во всей этой школе не о чем поговорить, кроме как о том, что я читаю книги на уроках, как самый последний двоечник?!
Истинный двоечник Кирилл Лесных показал мне большой палец, когда я обернулась, подумав о нем.
Классная руководительница так увлеклась своей наставительной речью, что забыла сообщить важную новость — что последний урок отменяется, потому что нас всех будут ждать в актовом зале.
- Опять по поводу ГИА будут нудеть! - произнес Сережка Стрелин недовольно. Классуха услышала и погрозила ему пальцем, но ничего не стала говорить. Мальчишек она любила.
Пока я смотрела на Стрелина и прикидывала, чем мальчики так поражают сердца учителей, ведь нет же в том же в Стрелине ничего особенного, на мою парту прилетела скомканная записка.
«По поводу вчерашнего... Извиняюсь, что так вышло. Но что ж ты не сказала, что Смотров — твой брат?!» - Женька, которая вчера пыталась разбить мой телефон, совершенно не принимала во внимание, что извиняла она в первую очередь саму себя, но я не стала занудствовать. Она помахала мне рукой, показывая, что все забыто, и я кивнула. На оборотной стороне стояло:
«P.S. Слушай, а ты не знаешь, как он относится в девушкам, которые делают первый шаг?»
Я засмеялась про себя. Затем нацарапала ответ, что не знаю, так как мы не делимся с ним такими вещами, и скинула ей с величайшей осторожностью. Если бы классуха заметила эту записку, разборок по второму кругу было бы не миновать.
На шестом уроке мы сидели в актовом зале.
Туда согнали всех учеников старших классов. В зале шум, гам, громкие разговоры, смех, пререкания с учениками параллели, окрики учителей, лихорадочно пытающихся успокоить подростков — бурная нерастраченная энергия при неимении лучшего изливается друг на друга. Слева от меня сидит Сережка Стрелин, иногда томно прозываемый Сержем, и балагурит на всю округу. Вот клоун-то! Кажется, что за этими шутками нет вообще никакого смысла, а в голове его гуляет только ветер.