Страница 87 из 94
Женя заглянул Марии за плечо, словно поверяя, нет ли случайных свидетелей, и распахнул дверь. Ни вопросов. Ни удивления.
– Так выглядит новогодний костюм жертвы? – спросил Цыган, скептически оглядывая ее с ног до головы.
Ему снова было весело! Каждый раз, когда она находилась на грани жизни и смерти, – он улыбался. Ничего не скажешь: добрый, внимательный, сопереживающий друг.
– Так выглядит костюм девушки Вадима, – серьезным тоном ответила Мария и, указав взглядом на колено, добавила: – Кровь настоящая.
– Понятно… – Женя начал расстегивать пуховик. – Мой уход отменяется! Ко мне гости! – выкрикнул он в глубину квартиры, потом тише добавил: – Скоро вернусь, чувствуй себя, как дома.
Мария усмехнулась: дома она бы надела тапочки, почистила зубы и с головой укуталась в одеяло, а здесь придется держать круговую оборону, нападать и защищаться, падать и снова идти в бой – лишь бы узнать ответ на свой вопрос.
Язычок молнии с трудом поддавался замерзшим пальцам, избавиться от куртки оказалось еще сложнее. Мария потрогала рану на колене, проверила стертые о лед запястья и, удрученно вздохнув, прислонилась к стене. Встреча Нового года получилась потрясающей. Во всех смыслах этого слова.
Цыган появился, словно из воздуха, и жестом попросил следовать за ним.
В ванной клубился пар; тепло и влажность стали быстро проникать в кожу. Пока Женя регулировал температуру воды, лазил по полкам в поисках полотенца, доставал из шкафчика вату и йод, сознание оттаяло окончательно – и Мария, наконец, поняла, что происходит.
– В ванну я не полезу!
– Еще как полезешь, – уверенно ответил Женя, закручивая кран. – Это для твоей же пользы.
– Значит, так. – Мария подалась вперед. Учитывая скромные размеры помещения, ее порыв выглядел воинственно. – Бросай свои штучки! Я не хочу этого делать – и не буду! Ты ничего не добьешься: ни уговорами, ни шантажом. Мечтаешь сотворить доброе дело – дай теплое одеяло!
Женя изумленно присвистнул.
– Вадим совсем тебя разбаловал! Ладно, пошли в мою комнату, посмотрим, что можно исправить.
Мария села на кровать и обняла себя руками. Обычно это помогало – но не сейчас. Сердце щемило от боли и тоски: эта комната настолько напоминала комнату Вадима, что стоящая у стола гитара казалась инородным телом.
Мало мебели, минимум деталей, за которые мог бы зацепиться взгляд: ни брошенных в спешке мелочей, ни статуэток, ни фотографий – даже обои были однотонные: цвета морской волны; только книги ровными стопками прислонялись к стене.
В голове не укладывалось: как получилось, что два парня, которые несколько лет даже не общались друг с другом, оказались настолько похожими? Что-то было в этом странное, неправильное… Мария потянулась за одеялом, которое Женя предусмотрительно положил рядом.
Цыган примирительно протянул кружку.
– Какао нет, зато есть зеленый чай.
Чего и стоило ожидать. Жизнь перестала потворствовать ее желаниям. Нет какао – соглашайся на чай. Нет Вадима… Мария нахмурилась. Нужно вышвырнуть эти мысли из головы. Вадим есть. Иначе бы ей не пришлось сидеть здесь в поисках ответа. Вадим есть. Просто с ним что-то происходит. И Женя – раз он до сих пор не отправил ее домой – скоро объяснит, в чем дело, не зря же в нем течет цыганская кровь.
– Ждешь, пока допью чай? – отвечая на вопросительный взгляд, Мария приподняла кружку. – Ну, может, тебе нужно погадать на чайной гуще…
– И так ясно, что у тебя большие неприятности. – Женя сел напротив. Он выглядел неправдоподобно серьезным. – Я понял это еще в твой день рождения, когда увидел Вадима, выходящего из нашего подъезда. Квартир, конечно, в подъезде много, но только ты, такая безумно влюбленная, встречалась с парнем по имени Вадим. – Цыган скользнул по Марии взглядом и машинально подтянул одеяло выше, укутывая ей плечи.
– Я знаю Вадима лет с шести, когда родители привели нас в секцию по плаванию. Мы как-то сразу сошлись: у него всегда была тысяча идей, чем заняться, а я с удовольствием в его затеях участвовал. К тому же отец у него был высший: брал нас на рыбалку, водил в походы, учил играть в волейбол. Я даже завидовал немного. Мой с работы приходил злой, как черт. Пока стакан не выпьет – к нему не подойти. В общем, все это продолжалось, пока Вадиму не стукнуло десять. Через день после дня рождения, его отец уехал. Он и раньше частенько уезжал, но в тот раз – навсегда. Сначала Вадим думал, что отец вернется, просто ходил тусклый – ждал. А потом словно… оледенел что ли. Закрылся в себе. Стал плохо учиться. Все свободное время сидел в папином гараже и читал книги. Сперва художку, а потом подсел на психологию и манипулирование. Вадим вбил себе в голову, что, знай он все эти примочки, смог бы заставить отца остаться. Зато это увлечение вернуло его к жизни. Он поправил оценки, собрал свой первый мопед, мне начал звонить. Я тогда его поддержал, даже сам стал читать, что он приносил. Но через год энтузиазм у меня пропал. Вадим считает, мне не хватило злости. Наверное, так и есть. Для него эти книги стали смыслом жизни, а у меня нет ни масштабных трагедий, ни амбиций.