Страница 62 из 94
– Вижу жизнь, как под микроскопом? Я просто внимательный, – улыбнулся Вадим. – Быть внимательным – очень увлекательное занятие. Глядя на человека, анализируя его поведение, слова, жесты, мимику, можно с высокой долей вероятности определить, что он чувствует и на что способен. Только для этого нужно уметь видеть глазами.
– А чем смотрят другие? – осторожно спросила Мария.
– Смотреть и видеть – разные вещи. Большинство людей – невнимательны, нелюбопытны и ленивы, им просто не хочется знать, с кем они имеют дело. Но есть люди, которые умеют видеть. Ты тоже умеешь, но, в отличие от меня, видишь сердцем, а не глазами. Понимаешь?
– Не совсем, – точнее, Мария совсем не понимала.
Вадим взял ее руки в свои.
– В твоем мире оболочка не имеет значения, – терпеливо продолжил он. – Ты словно проникаешь сквозь нее – заглядываешь сразу в душу, смотришь сердцем, а не глазами. Поэтому видишь намного больше, чем другие – и намного меньше. Ты моментально докапываешься до сути, но пропускаешь то, что происходит у тебя под носом. Возьмем, к примеру, Антона. Он вовсе не склонен заводить романы со своими подопечными. Это ты увидела. Но не учла одно обстоятельство – себя. Что-то в тебе его зацепило – возможно, что-то очевидное, или то, о чем мы никогда не узнаем, но факт остается фактом: ты его привлекла. Обстоятельства заставляют людей делать то, на что они, в общем, не способны… Все! Теперь я перед тобой чист.
– В смысле? – Мария прищурила глаза.
– В смысле – я только что из душа, – Вадим едва сдерживал улыбку.
Мария зарылась пальцами в его волосы.
– Не ерничей!
На этот раз Вадим ничего не ответил. О чем он думал теперь, когда доверился Марии? Или ни о чем не думал, концентрировался на убаюкивающем тепле ее рук, накрывающих его голову? Вадим выглядел задумчивым и немного отстраненным, возможно, ему хотелось побыть в тишине, но, учитывая, что количество пунктов в списке вопросов Марии приближалось к миллиону, она не могла терять ни минуты.
– Я могу тебя кое о чем спросить?
– Конечно, – Вадим поднял голову.
– Ева знает обо всем… этом?
– Знает, – после паузы ответил он.
– То есть, чтобы услышать твою историю, ей не пришлось в снегопад ехать за тобой в деревню?
– Ну, прости! – Вадим уткнулся лицом ей в ладони. Его раскаяние было настолько искренним, что Мария улыбнулась.
Она медленно встала, увлекая его за собой. Теперь между их губами оставалось лишь несколько сантиметров.
– Слишком много разговоров… – промурлыкала она, внешне оставаясь спокойной и дразнящей – но сердцебиение предательски участилось. – Давай, устроим небольшой перерыв. – Сделав многозначительную паузу, Мария приподнялась на цыпочках и прошептала ему на ухо: – Ты обещал мне время, чтобы рассмотреть твою комнату.
В следующее мгновение Вадим запустил пальцы в ее волосы и нашел губами ее губы.
Мария ликовала. Получилось!
Но предположительно короткий поцелуй не заканчивался. Наоборот, с каждой секундой Вадим становился все настойчивее.
– Твоя мама… дома, – едва слышно произнесла Мария.
Вадим не останавливался. Его руки опустились ей на плечи, потом стали двигаться по спине, разгоняя по телу горячие волны. Дыхание сбилось, и Мария, путая вдох с выдохом, почувствовала, как пол уходит из-под ног. И вдруг Вадим остановился.
Мария выждала, пока кровь отхлынет от висков, и подняла голову.
– Ты хотела посмотреть мою комнату. Она полностью в твоем распоряжении, – прошептал Вадим и, забрав с собой тепло, ушел.
Мария, едва смиряясь с внезапным одиночеством, огляделась. С чего начать?..
Она подошла к окну и распахнула шторы.
...Цепочку ее мыслей прервала простая мелодия – неторопливое перебирание клавиш. Мария отложила книгу и прошла в соседнюю комнату. За пианино сидел Вадим. Его пальцы то медленно и мягко, то торопливо, едва уловимо касались клавиш, извлекая одну и ту же последовательность нот.
Мария стала позади его и положила ладонь ему на плечо.
– В девятнадцатом веке француз Жан-Франсуа Сюдр придумал музыкальный язык, – в полголоса начал Вадим. – Все слова составлялись из семи нот. Например, сочетание до и ре – означало я. Ре и до – мой. А если соединить до, ре, ми, ля, си, – его пальцы снова пробежали по клавишам, – получалось «я люблю». – Вадим сжал ладонь Марии. – При этом слова можно было не только обозначать нотами, играть на любом музыкальном инструменте, произносить или петь, но и писать арабскими цифрами, сигнализировать флажками и даже рисовать, используя семь цветов радуги. – Он встал и крепко прижал Марию к себе. Ее нос уютно уткнулся в ямочку между его ключицами. – На этом языке мне было бы проще объяснить, как я люблю тебя.