Страница 56 из 94
Кто бы мог подумать, что обычное переливание чая в термос может занимать столько времени!
Мария торопливым движением завинтила крышку, бросила в рюкзак одноразовые стаканчики и пачку печенья, похлопала по карману, проверяя, на месте ли схема проезда.
Что-то она все-таки забыла. Что-то важное.
Мария оперлась о стол ладонями, опустила голову и сделала глубокий вдох.
Надо успокоиться.
От волнения внутри все клокотало – до дрожи в руках. Словно скоро произойдет что-то безумно важное. Словно ее ждет опасное приключение. Словно предстоит сумасшедшая авантюра. Хотя почему – как будто? Так оно и было.
А еще вчера вечером ничего не предвещало благоприятной развязки.
Не успела Мария войти в дом, как мама, пропустив приветствие, заявила:
– Ни в коем случае! – И ушла в свою комнату.
От тона ее голоса опустились руки. Мария молча рухнула на кровать и накрыла голову подушкой. Анечка, боясь пошевелиться, замерла на стуле. Казалось, даже будильник, отмерив восемь часов, пикнул слишком тихо, нерешительно.
Мария окатила сестру ледяным взглядом.
– Что ты ей сказала?
– Всего четыре слова! – с готовностью ответила Анечка. – Мы должны поехать за Вадимом. Пять, если считать предлог.
Мария, прищурив глаза, медленно поднялась с кровати.
– Бестолочь! Как я просила сообщить об этом?!
– А я не знаю, что такое занувалировано! И нечего бросать трубку, когда я пытаюсь спросить, что ты имеешь в виду! – на всякий случай сестренка отошла к двери.
– Значит так, Аня, – отчеканивая каждое слово, произнесла Мария. – У тебя есть ночь, чтобы объяснить мама ситуацию. Иначе… – она перешла на шепот. – Иначе завтра я выкраду ключи от маминой машины и поеду сама! И все последствия будут на твоей совести!
Анечка выглядела убитой. По крайней мере, тяжело раненой в самое сердце. Она развернулась и почти бегом отправилась к маме, но не успела дойти до гостиной, как дверь с грохотом захлопнулась. В нависшей тишине, казалось, можно было услышать, как на подоконник опускались снежинки. Мария достала из глубины шкафа плеер, легла на кровать и включила музыку на полную громкость.
Это был отвратительный вечер.
Впрочем, ночь оказалась ничуть не лучше.
После долгого перерыва ей снова приснился Светофор. Он бросал в замерзшее озеро маленькие плоские камни, которые несколько раз отскакивали от поверхности, прежде чем с царапающим звуком прокатиться по льду. А потом Светофор появился прямо перед ней. Зеленые выпытывающие глаза…
Мария проснулась – и увидела маму.
– Собирайся, мы едем, – сказала Лида.
Анечка, запрыгнув на заднее сидение, прижала к сердцу медвежонка. Страшно подумать, что из нее вырастет. Она всегда добивалась своего. Даже когда двое из трех голосовали против ее поездки.
Машина, тихо урча, тронулась. Мария, пощелкав кнопками, выбрала правильную радиоволну: пел Джо Дассен. Мама улыбнулась – и в салоне сразу потеплело.
На выезде из города им попалась вереница снегоуборочных машин: метель стихла, но пред этим успела замести дороги. Зато на трассе снега было значительно меньше, и джип стал быстро набирать скорость. Мама посмотрела в зеркало заднего вида на Анечку, затем перевела взгляд на Марию.
– И как это было? – спросила Лида. Наверняка, сгорала от любопытства все утро – после того, как узнала о вчерашних приключениях старшей дочки.
– Странно, – честно призналась Мария.
Странно и восхитительно.
Когда дверь квартиры отворилась, она увидела лицо женщины. Точнее – ее глаза, пронзительные, серо-голубые. Непередаваемые ощущения: вдруг осознать, что в мире существует кто-то, так похожий на Вадима. Кроме цвета глаз он унаследовал от мамы черные, как смоль, волосы и бледный цвет лица.
Мария, волнуясь, представилась.
– Я знаю, кто ты, – ответила Наташа и распахнула дверь. – Именно так тебя и представляла.
Это было очень, очень хорошее начало!
Мария поспешно сняла сапоги и прошла на кухню вслед за хозяйкой. Села за стол, огляделась: просторно и ослепительно чисто. Светло-голубые шкафчики. Столешницы и техника цвета морского песка. Двустворчатый холодильник – тетя умерла бы от зависти.
Наташа, ни о чем не спрашивая, залила в чайник воду, достала с полки сахарницу, поставила на стол чашки. Вадим поступал также: сам решал, что надо делать, а всем оставалось лишь принимать правила его игры. Даже интересно, как эти двое уживаются в одной квартире?
Пока Наташа совершала чайные приготовления, Мария, наконец, получила достаточно времени, чтобы ее рассмотреть: миловидная, невысокая женщина с тонкими чертами лица и красивым профилем. Волосы стянуты резинкой в незамысловатый пучок. Светло-серые штаны из мягкой ткани, белая майка с длинным рукавом. Аккуратная, домашняя, милая женщина.
Мама Наташа… Ей очень шло это имя.
Мария поймала на себе ее взгляд и отвела глаза. А вот и отличие: у мамы взгляд был внимательный, а у сына – пристальный. Небольшой нюанс, но он превращал их в антиподов.
– Мне очень приятно с тобой познакомиться. Ты важный человек в жизни моего сына. Хотя я думала, ему самому захочется… – Наташа не закончила фразу, дожидаясь, пока стихнет закипающий чайник; а потом не стала продолжать: залила заварник водой и присела на соседний стул. В ее глазах блестело любопытство.
– Я переживаю за Вадима, – не успела Мария произнести его имя вслух, как тревога стала снова разъедать душу. – Он должен был позвонить еще вчера...