Страница 4 из 94
Широкое крыльцо с колонами, терраса на втором этаже, купол – все старое, обветшалое. Окна на первом этаже – кое-как заколочены, на втором – разбиты. Черепица в нескольких местах провалилась, сквозь дыры в крыше шастали то ли птицы, то ли летучие мыши.
– Аврора, не отставай.
Вадим толкнул массивную деревянную дверь – она поддалась тяжело, со скрипом – и пропустил Марию в просторный холл, раскрашенный полосами закатного света, бьющего в щели межу досками. Под ногами захрустело стекло. Остро запахло пылью и сыростью.
– Подожди меня здесь, – попросил Вадим и, видя взволнованный взгляд Марии, добавил: – Люди сюда не заходят, волки в этих краях не водятся, а больше тебе бояться нечего.
– А ты куда?
– Иду выяснять, во что ввязался.
Мария видела из окна, как Вадим направился в сторону шоссе, и вскоре скрылся из вида. Она тяжело вздохнула. Ближайшие несколько часов ее даже не хватятся, а потом – что изменится? Вряд ли кто-то заметил, когда и с кем она сходила с поезда. Единственные свидетели – те два головореза, которые точно не пойдут в милицию. Все, что ей оставалось, – ждать Вадима – парня, о котором она не знала ничего, кроме имени.
Алые полосы растворялись в первых сумерках. Мария села на пол, достала из рюкзака «Шарлотку» в фольге – подарок родственникам от Марты, отломила кусок и прислонилась спиной к стене. От жалости к себе и близким наворачивались слезы. Покончив с ужином, Мария положила рюкзак под голову и сама не заметила, как задремала.
Она проснулась от ощущения, что на нее кто-то смотрит, и приподнялась на локтях. Вадим неподвижно стоял у стены, луна освещала его бесстрастное, словно застывшее, лицо. Луч фонарика скользнул по телу Марии – от рыжей макушки до подошв кроссовок.
– Выспалась?
– Издеваешься? – Мария, жмурясь, провела рукой по взлохмаченным волосам. – Что ты выяснил?
– Твой папа оказался не причем. Те двое – обычные воры, их сняли на следующей остановке, – присев рядом с Марией, Вадим положил фонарь на пол и достал из дорожной сумки бутылку минеральной воды и пару бутербродов, завернутые в тетрадные листы. Один протянул Марии.
– Воры. Слава Богу… – выдохнула Мария. – Только одного не пойму, зачем мне нужно было идти вместе с ними?
Вадим поднял голову – и словно царапнул взглядом по лицу.
– Они так сказали?
– Они сказали: «собирайся» – если точнее.
– Не знаю, – Вадим стал разворачивать бутерброд. – В любом случае, тебе больше не о чем волноваться.
Мария украдкой взглянула на Вадима. Что-то в его голосе подтверждало – рядом с ним она действительно в безопасности. Странное – и коварное – чувство, особенно по отношению к незнакомому человеку. «И не забывай о шраме», – напомнила себе она.
Ужин доели молча.
– Любишь классику? – спросил Вадим, глядя, как Мария кладет книгу в рюкзак.
– Да так…
Вот и все. Скоро она вернется домой. Жуткие события, которые развивались так стремительно, ни к чему не привели – было в этом что-то подозрительное.
– Как думаешь, бандиты станут меня искать? – спросила Мария.
– Нет, – Вадим накинул на плечо дорожную сумку и направился к двери.
– А если станут?
– Просто забудь о том, что сегодня произошло.
– Просто забыть, – усмехнулась Мария, затягивая лямки рюкзака.
На обочине, в кустах, их ждал черный, с красной полосой, мотоцикл. Вадим помог Марии застегнуть шлем, и они понеслись по ночной дороге, освещенной остророгим месяцем. Мария крепко обнимала Вадима – и не только из-за боязни упасть. Она наслаждалась последними минутами поездки, потому что знала – это больше не повторится. Приключение закончилось, наступают будни. Спокойная размеренная жизнь, которую она выбрала себе сама.
Они попрощались, сухо, как случайные попутчики. Мария вернула шлем и, не оборачиваясь, пошла к подъезду. Дорога, всего с десяток метров, вдруг показалась неимоверно длинной.
– Мы еще встретимся? – спросил Вадима, когда Мария поднялась на крыльцо.
Ее рука замерла у двери.
– Не думаю.
– Это не вопрос, – Вадим нажал на педаль газа и, оглушив улицу ревом мотора, скрылся в ночи.
Мария все еще стояла с ключом, зажатым в ладони, и смотрела на спящие пятиэтажки, кленовый парк через дорогу, старые припаркованные автомобили. Она видела этот пейзаж много раз, но сейчас испытала почти забытое, бередящее душу чувство, когда кажется, что у всего есть своя мелодия – даже у тишины, и свой оттенок – даже у прохладного, почти осеннего, воздуха.
* * *
В гаражные ворота постучали – два тихих удара.
По характеру стука можно также точно определить человека, как по отпечаткам пальцев.
– Входи, мам, – Вадим отложил ветошь, которой полировал зеркало мотоцикла.
Наташа закрыла за собой дверь и села на потрепанный диван, поджав под себя ноги – совсем, как маленькая девочка. Не нужно было оглядываться, чтобы понять, – она с беззащитным и страдальческим выражением лица смотрела по сторонам. Для нее гараж оставался таким же, как и шесть лет назад, до ухода мужа, – металлическая коробка с инструментами на стенах, банками красок, мотками проволок, кусками материи со следами мазута.
– Тяжелый день? – Наташа протянула руки, и Вадим, присев рядом, уткнулся головой в ее плечо.
– Есть одна девушка… – Вадим сделал паузу, почувствовав, как улыбается мама.