Охотник за секретами

Женя Субботин, музыкант из соседнего подъезда, не играл в группе, как думала Марта. Он выступал сольно в кафе «На причале» по четвергам, с семи до девяти вечера. Мария узнала об этом случайно: проходя мимо, услышала чарующие звуки гитары. Когда она вошла в кафе и увидела парня, тонущего в золотистом свете рампы, виртуозно перебирающего струны, что-то внутри колыхнулось, как от щемящего воспоминания или приятного предчувствия.

Во время перерыва он подошел к ней сам.

– Ты же моя соседка, верно?

– Верно! – отозвалась Мария.

Женя, высокий и смуглый, как цыган, несколько секунд пристально рассматривал ее лицо, потом подвинулся ближе и, прищурив глаза, произнес:

– Обожаю рыжих. Мы подружимся, обещаю.

Через пару часов они расстались друзьями. К этому времени Марии стало казаться, что она знает о Цыгане все. Впрочем, самое главное она действительно узнала. Женя был душевным парнем, цементом, способным скрепить совершенно разных людей, настоящим кладом. Рядом с ним не возникало сомнения, что безвыходных ситуаций не существует, а в конце любого тоннеля есть свет.

Благодаря ему, Мария на мгновение поверила, что у ее истории с Вадимом есть продолжение. Это было потрясающее ощущение – восхитительное и мимолетное, как падающая звезда.  

На следующий день, после уроков, к ней подошел Вадим. Произнес ее имя – словно попробовал на вкус – и предложил провести вечер вместе.

Без четверти шесть Мария уже ждала его пляже, там, где они познакомились месяц назад. Тогда для Вадима она была Авророй.

– Когда ты узнал мое настоящее имя? – спросила Мария, почувствовав его присутствие.

Ее отражение затрепетало, задетое камешком, прыгнувшим по воде.

Вадим стоял в десяти шагах позади – волосы цвета вороного крыла, глаза, смотрящие прямо в душу, – и улыбался так, что голова шла кругом.

– В первый же день нашего знакомства. Южный – маленький город.

– А что еще ты обо мне знаешь?

Вадим подобрал с песка камешек.

– Что ты не та, за кого себя выдаешь, золотая рыбка, – он задержал взгляд на ее лице. – В аквариум ты залезла по доброй воле, вот только зачем? Это не твой масштаб.

Он сжал в ладони плоский камень – и швырнул его в воду.

– С чего ты взял? – тихо спросила Мария.

– Ты сама рассказала. Точнее, твоя манера общаться, паузы в разговоре, особенно – паузы, – Вадим подошел ближе. – То, как ты подставляешь лицо под дождь, улыбаешься, когда думаешь, что тебя никто не видит, смотришь в глаза – даже когда заливаешься румянцем. 

Мария непроизвольно коснулась своих щек.

– А еще я знаю, что, даже отталкивая меня, ты все равно мне доверяешь.

Вадим протянул руку. Мария, помедлив, положила на его ладонь свою.

– Пойдем, я кое-что тебе покажу, – сказал Вадим.

Они долго брели по берегу озера, пока не оказались в старом парке. Там, у маленькой пристани, едва различимой в сумерках, среди белоснежных кувшинок колыхалась лодка. Вадим помог Марии спуститься в нее и оттолкнулся веслами от причала.

Берег, окутанный туманом, таял. Весла разрезали воду, изредка плескалась рыбешка – и больше не было слышно ни звука. Когда парк превратился в узкую полосу, Вадим закрепил весла, достал из-под скамьи одеяло и положил его на дно лодки.

– Ложись, – попросил он.

Мария посмотрела на Вадима, потом на одеяло и снова – на Вадима.

Он едва сдержал улыбку.

– Ты садилась со мной в «попутку», оставалась наедине в заброшенной усадьбе, гуляла по вечернему парку, а теперь не можешь просто лечь на дно лодки? – Вадим ладонью указал на одеяло. – Пожалуйста.

Мария медленно опустилась на спину – и тогда поняла, почему Вадим был так настойчив. Лодка, берег – все исчезло, перед глазами осталось лишь бесконечное угольно-черное небо, усыпанное белыми звездами. 

Вадим лег рядом, стараясь не касаться Марии.

– Мой отец считал, что во всех школах и университетах должны обязательно преподавать астрономию – потому что эта наука учит людей смотреть вверх. И когда я поднимаю голову и вижу небо – не кусочек из окна, не линию над горизонтом – а только одно бесконечное небо, мне начинает казаться, что происходящее на земле подчиняется лишь собственным законам, что будущее невозможно предсказать – как и повлиять на него. Потому что всем правит нечто действительно великое и непостижимое. А значит, нет границ, нет правил, нет предопределенности. Значит – в этом мире возможно все. И в такие моменты я чувствую себя самым счастливым человеком на свете.  

Марию повернула голову – и увидела нечто более красивое, чем звездное небо – лицо Вадима. Она тотчас же перевела взгляд на небо, молясь только о том, чтобы этот неловкий момент побыстрее закончился. Вадим молча сел у кормы.

– Не надо меня бояться. Мы же друзья, помнишь?

Мария на мгновение прикрыла глаза. Лодка легко покачивалась, успокаивая.

– Я просто еще не привыкла.

– Тогда привыкай побыстрее, ладно?

Вадим взялся за весла, а Мария так и осталась лежать, глядя на звезды, пока нос лодки не коснулся причала.

Через час они остановились у подъезда.  

– Я знаю, где готовят лучший горячий шоколад в этом городе, – едва не путаясь в словах, произнесла Мария.

Вадим молчал.

– У меня дома, – розовея, продолжила Мария.

Но Вадим, казалось, не слышал ее.

– Мне нужно уехать, – сказал он.

Чуть растрепанные волосы, которые особенно бережно трогал ветер, четко очерченные губы, глаза, вмещающие целую вселенную. И взгляд… Мария не могла подобрать слова, чтобы описать его, но вдруг ощутила – так остро, словно заглянула в его душу: с Вадимом что-то происходило. То, о чем он не собирался рассказывать.

‍