Страница 17 из 94
В квартире никого не было – Мария поняла это, едва проснулась: тишину пустых комнат нельзя спутать ни с какой другой, как нельзя спутать жидкий утренний свет с густым полуденным. А сейчас как раз был полдень.
Она перевернулась на живот, оперлась на локти и опустила подбородок на ладони: с такого положения вид из окна самый лучший. Рама отсекает все лишнее, остаются только пушистые верхушки деревьев и большой кусок неба. Полотно, на котором каждый раз новый рисунок.
Но сегодня появилась деталь, не имеющая отношения к пейзажу: отражение на стекле – маленькое белое пятно. Мария перевела взгляд на вазу с орхидеей, и образы посыпались, как бусинки с порванной лески: Вадим протягивает цветок, Вадим рассматривает книги, Вадим копирует ее позу… Вадим, Вадим, Вадим…
Это был не сон.
Под ложечкой засосало. Она вспомнила тепло его ладони, прощание у двери, звук его шагов, уносящих с собой что-то важное. Но сегодня наступил новый день, а значит, началась новая жизнь.
Едва Мария сбежала с крыльца, из-за угла дома показалась тетя.
– Шапку надень! – крикнула она вдогонку.
«Достаточно кофты с капюшоном», – мысленно ответила племянница.
На берегу холод стал ощутимее. Мария набросила капюшон, стянула рукава кофты до кончиков пальцев и ускорила шаг. Она остановилась лишь через несколько часов, возле крутого обрыва, уходящего в озеро. Далеко впереди виднелся мост, проезжающий по нему поезд казался ползущей ниточкой. Мария поежилась: она забралась дальше, чем думала. Солнце светило по-прежнему убедительно, зато крепчающий мороз подсказывал: первые сумерки не заставят себя ждать.
За обрывом едва заметная тропинка резко ушла в сторону и, поплутав между камнями, влилась в парк. Дубы смыкали ветви высоко над головой, почти не пропуская ни солнечных лучей, ни звуков. Мария бродила по заросшим мхом дорожкам, стараясь держаться как можно ближе к воде, но, в очередной раз вынырнув из парка, обнаружила не озеро, а луг. Единственный ориентир исчез.
Отгоняя панику, Мария сделала глубокий вдох, потом сложила ладони рупором и позвала на помощь. Откликнулось только эхо.
И что делать теперь?!
В начале прогулки солнце слепило глаза, значит, на обратном пути оно должно светить в затылок. Мария повернулась затылком к солнцу.
А дальше куда?
Прямо? Чуть правее? Левее? Она смотрела по сторонам – и видела лишь бесконечные ели.
Мария заставила себя сконцентрироваться.
Где-то здесь, в нескольких километрах от Южного, должна пролегать железная дорога. Если подождать, наверняка, можно услышать стук колес.
Она закрыла глаза – шепот деревьев стал громче, и вдруг совсем близко, за первым же пригорком, раздался шум мотора.
Мария бросилась на звук. Она бежала изо всех сил, защищая ладонями лицо от паутины и тонких сухих веток, и вскоре выскочила из леса к проселочной дороге – всего через пару секунд после того, как мимо пронесся черный, с красной полосой, мотоцикл.
Силуэт Вадима все больше растворялся в сумерках, все гуще и темнее казался лес по обе стороны дороги. Мария перевела взгляд на указатель и поспешила в сторону Южного – но не прошла и десятка шагов, как рычание мотора стихло.
Она остановилась.
Развернулась.
И отправилась вслед за Вадимом.
Через сотню метров до нее донеслись мужские голоса и лязг металла. Перебегая от куста к кусту, как заправский шпион, Мария подобралась достаточно близко, чтобы рассмотреть железнодорожную станцию, грузовой поезд, мужчин, разгружающих вагон, а среди них – Вадима. В одной майке – его куртка лежала рядом, на сидении мотоцикла – он брал деревянные ящики, которые передавал ему другой парень, и забрасывал в кузов грузовика.
«Так вот откуда у него деньги, – подумала Мария. – И вот откуда у него мышцы».
Она просидела в кустах почти четверть часа, пока не замерзла до дрожи, и уже собиралась улизнуть, как услышала оклик.
– Эй, Вадим! – ругался мужчина с кипой документов в руках. – Потише ты! Видишь, какие борта? Снова запястье исполосуешь!
От удивления Мария, забыв о том, что сидит в засаде, выпрямилась. У шрама Вадима не было никакой трагической подоплеки. Он порезался, когда разгружал вагоны. Никакого криминала, никаких психических расстройств – если не считать его навязчивого интереса к ней. Просто обычный парень, который не любит говорить о себе – отсюда и слухи! О ней, наверняка, уже тоже придумали какую-нибудь диковинную историю.
Очень медленно Мария двинулась к трассе. От волнения и холода стучали зубы, но то, что она узнала сегодня, стоило даже воспаления легких.
Через час она уже была дома. Выпила две кружки чая, надела шерстяные носки и закуталась в одеяло. Холод исчез, по телу разлилось приятное тепло, но волнение не исчезло. Наоборот, стало еще ощутимей: оно спело, наливалось ядовитым соком и собиралось вот-вот лопнуть.
На этот раз не помогло даже чтение. Через пару страниц Мария поняла, что не способна вспомнить ни строчки – в голове был только Вадим. Стоило задуматься, всего на мгновение, как появлялся его образ, словно подсвеченный ярким фонарным светом. Вадим не собирался ни уходить, ни приближаться – просто смотрел, пристально и бесстрастно, будто ожидал, что следующий ход будет за ней… Мария резко захлопнула книгу и набрала номер Иры.
С приходом подруги жизнь поменяла цвет. Вспоминая о том, как они уплетали шоколадные кексы в обществе обрадованной Марты, Мария могла поклясться, что за окном светило солнце.
Ира с удовольствием рассказывала о своей семье все, за что цеплялся разговор. Шоколадные кексы – любимый десерт ее мамы – навели на мысли о том, как сложно и прекрасно работать стюардессой. Смена часовых поясов и неудобный график с лихвой компенсируются новыми впечатлениями и шикарным шопингом. Братику – Антоше – тоже повезло – он профессиональный пловец и постоянно ездит на соревнования, а Ира не выезжала дальше Нижнего. Чтобы отвлечься от этих мыслей, она согласилась еще на два шоколадных кекса – какой смысл поддерживать форму, если из-за учебы времени на личную жизнь почти не остается? Впрочем, в последнее время один парень, в которого она влюблена с детского сада, стал обращать на нее внимание. Иногда они общаются, и ради таких моментов стоит жить.