Страница 13 из 16
Впрочем, запахов разложения не ощущалось, значит, изъеденной червями плоти поблизости нет.
– Черт! – сказала я себе. – Что же теперь делать?
– Полина, – произнес кто-то шепотом, – это ты?
А вот это было уже страшно. Я замерла, прижалась спиной к стенке ямы и тщательно всматривалась вверх – туда, где на фоне ночного неба маячила темная мужская фигура.
– Поля?
В отголосках собственного страха я уловила еле различимые знакомые нотки.
– К...кирилл?
– Тише, – шикнул мужчина. – Давай, вытащу тебя оттуда.
Я машинально протянула здоровую руку, ухватилась, и через пару секунд уже была наверху.
– Держи, ты уронила.
Кирилл протянул радионяню. Действительно он. Живой. Настоящий...
Я всхлипнула, вцепилась в рукав его измазанной в земле рубашки, словно он мог исчезнуть, раствориться в воздухе.
– Кирилл...
– Ну, все, не плачь. – Мужчина прижал меня к себе. Я размазывала по лицу слезы, наверняка грязные, ведь руки были испачканы влажной почвой.
Плевать на грязь! Тан сдержал слово. Они вернулись. Атли, которых я любила, которых так и не смогла отпустить.
– Нужно бежать! – порывисто произнес Кирилл и потянул меня за собой.
– Куда бежать? – растерялась я. Плохие мысли налетели роем. А что если он помутился рассудком? Или другие атли вернулись не такими, а как в фильмах ужасов – бездушными монстрами?
– Охотник, Полина. Он здесь!
Охотник? Рихар? Да ну бред! Тан не подставил бы меня так! Или вот они – подводные камни?
– Охотник? – пересохшими от страха губами спросила я.
– Древний, – подтвердил Кирилл, и рванул меня вперед.
– Осторожнее, – прошептала я. – Здесь ямы.
Пробирались мы почти ползком, трогая почву под ногами. Мне приходилось поддерживать ушибленную руку, но отставать от Кирилла не хотелось. Не останавливаясь и постоянно оглядываясь, он порывисто спросил:
– Наши в доме?
– Лина и Кира. Лара где-то в городе. Влад уехал в Лондон.
– Постой, как в Лондон? Когда? А Глеб?
– Я думала он здесь, с тобой...
И тут я поняла. Осознала. Дыхание перехватило – то ли от страха, то ли от волнения. Захотелось остановиться, сесть и плакать. Я реально маленькая еще для всего этого. Не хочу, не буду!..
Темно, страшно, неотвратимо. Нет, не заставляйте снова все это переживать!
– Полька, ну ты чего? Вставай, нужно идти. Слышишь?
Кирилл гладил по голове, а я сидела на земле, вся измазанная в грязи и ревела. Навзрыд. От безысходности. Напряжение схлынуло, и осталась горечь, которую я прятала все эти месяцы за напускным спокойствием и смирением. Жадно поддабриваемая страхом, она ослабляла меня, разлагала изнутри. И я поняла, насколько устала.
– Нужно идти. Тут охотник. Древний. Тот, что убил Филиппа, – уговаривал Кирилл. – Поднимайся.
– Кто убил Филиппа? – услышала я низкий голос жреца атли.
Подняла глаза.
– Фил...
– Вы чего тут все грязные? Что происходит?
– Ты жив! – радостно выдохнул Кирилл, обнял брата.
Они при жизни так никогда себя не вели. Нашли время и место – обниматься! Что происходит вообще? Я запуталась...
Есть охотник или нет? Воскресил ли Тан и его, чтобы нам не сладко жилось? Одно радовало: если и так, то древний меня убьет непременно и не придется исполнять свою часть договора. Я поморщилась. Нет уж, перспектива та еще. Нужно выбираться. Бороться. Я не для того сговаривалась с врагом, чтобы просто так сдаться!
– Где наши? Остальные? – встрепенулась я и утерла слезы. – Глеб, Оля, Рита?
Повернулась к Кириллу.
– Рихар... охотник – где ты видел его? И когда в последний раз?
– У входа. Вечером. Он убил Филиппа, и я...
Я облегченно выдохнула, расслабилась. Поднялась на ноги и отряхнулась. Хотя бесполезно – измазалась вся, наверное, и в волосах грязь.
– Кир, это было осенью, – сказала ласково, стараясь успокоить лекаря атли. – Древний мертв. Никто не придет, чтобы навредить нам. – Перед глазами тут же встали безумный черный взгляд колдуна после ритуала, и я добавила: – Ну, или почти никто...
– Идем в дом. Примем душ, и ты объяснишь, наконец, что тут происходит, – подытожил Филипп. – Последнее, что я помню – рыжего охотника у нас на парковке.
До тропинки к дому мы добрались без приключений. А на крыльце застали Лину – она заламывала руки и металась туда-сюда.
– Поля! – Увидев меня, деторожденная оживилась, бросилась к нам, боязливо косясь то на Филиппа, то на Кирилла. – Я ничего не пойму. Спустилась попить воды, а там... а тут... в гостиной...
– Что? – нетерпеливо выкрикнула я и до треска пластика сжала радионяню.
– Глеб и Оля, они...
Дальше я уже не слушала. Вырвалась из объятий Кирилла и метнулась в дом.
Гостиная была пуста.
– Глеб! – закричала я что есть мочи. Старалась сдерживать себя, боялась потерять контроль, поддаться истерике. В ушах стучал пульс, отсчитывая каждую секунду ожидания – томительную, невыносимую.
– Чё орешь, Полевая? Совсем сбрендила?
Он появился откуда-то справа – живой, осязаемый. Весь грязный – только лицо умыл. Оно светлым пятном выделялось на фоне неопрятной, изорванной одежды и повисших космами волос. Синие глаза смотрели тревожно, даже немного растерянно.
– Какого тут происходит вообще?